Илья Рясной - Большая стрелка

— Вон, — Леха глазами показал на тумбочку, где лежала записная книжка. — На букву В посмотри.

— Лежи тихо, — погрозил пальцем Гурьянов.

Он подошел к тумбочке, взял записную книжку, открыл на букве В.

— Какой номер?

— Последний… Они сказали мне не записывать.

— Но ты очень боялся забыть. Когда они пришли?

— Вчера вечером. Двое в кожанках.

— Вику искали?

— Да… Да, они ее искали.

— А ты?

— А что я? Я же не знал, куда она подевалась.

— Обещали пришить, — Гурьянов нагнулся и провел пальцем по шее хозяина квартиры, прямо по длинной царапине. — Их работа?

— Это он ногтем прочертил. Ноготь такой длинный, желтый… Очень больно… И я… Ну боюсь я их. Ну и что?

— И ты обещал им прозвонить, если твоя возлюбленная появится.

— Обещал, — Леша присел на ковре и держался рукой за горло. И по щекам текли слезы.

— Опиши их.

— Один на какого-то сурка похож, здоровый такой. Его. Витей зовут. Другой выше меня будет. А рожа… Гнусная такая пачка!

— Зачем им Вика?

— Они сказали — просто поговорить. Она обещала им что-то и исчезла. Теперь ищут.

— И ты ее отдал бандитам.

— Они… Они из милиции.

— Да? И как ты это понял?

— Удостоверение.

— На Олимпийском можно купить любое удостоверение. Например, удостоверение свиньи. Прикупи, пригодится.

— Оскорбляете?

— Тебя? Ты этого не заслуживаешь. Ты просто кусок дерьма, и больше никто, поэтому оскорблять толка нет. Будешь делать, что тебе говорят…

Леша всхлипнул:

— Я не хотел. Вика… Она…

— Но своя шкура ближе к телу. Так?

— Нет, не так.

— Ладно, коммерсант. Не гунди. Ты ведь быстро понял, что это не ментовка, а обычная банда. И ты отдал им девушку, поскольку они пообещали тебе вскрыть брюхо. Твое брюхо-с одной стороны. А с другой — Вика, пусть она и неплоха в постели, но сколько их еще таких будет. А если не сдашь ее — то уж тогда не будет ни одной. Правда ведь?

— Нет!

— Ладно. Мораль читать тебе без толку, — Гурьянов взял рацию с блоком засекреченной связи. — Влад, мы тут договорились с Лешей. И вариант нарисовался… Поднимайся.

Влад поднялся в квартиру. Гурьянов объяснил ему все. Влад кивнул:

— Может сработать.

— На, — Гурьянов взял трубку радиотелефона и протянул хозяину квартиры.

— Что?

— Побеспокоишь своих новых корешей, — пояснил Влад.

— Зачем?

— Скажешь текст по бумажке. И если запнешься, то считай, что тебе не повезло.

— Нет!

— Тогда я тебя убью, — Гурьянов ударил его по лицу — не слишком сильно, но так, что из глаз брызнули звезды.

— Ладно. Хорошо.

Гурьянов проинструктировал Лешу. Нажал на кнопку громкоговорящей связи. Настучал номер.

— Витя, это опять я… Она снова объявилась, — произнес заученно Леша. — Она сказала, что приедет сегодня еще… У нее какие-то дела, но она будет. Я тогда прозвоню…

Когда Леша дал отбой, Гурьянов потрепал его по щеке:

— Вот и молодец.

— А что будет?

— А ничего.

Гурьянов вытащил из подмышечной кобуры пистолет. Передернул затвор. Поставил на предохранитель. И спросил:

— Пиво есть?

— В холодильнике, — угодливо закивал Леша. — Ящик «Хейникен».

— Мой друг — любитель… Сходи, — кивнул он Владу. — Скрасим ожидание.

После следственного изолятора Хоша сильно изменился в худшую сторону, стал более нервным, подозрительным. Благодарности за то, что его вызволили, он не испытывал, а, испытывал лишь растущую подозрительность. И своей нервозностью заражал всю команду. Братанов все больше охватывало какое-то заразное безумие.

Каратист Брюс и Башня продолжали свои сумасшедшие вылазки. Они в последнее время повадились насиловать по вечерам загулявших в городе девиц.

— Садись, овца, в тачку, не пожалеешь, — кричит Башня, распахивая дверцу.

— Да пошли вы!

— Садись, не то костей не соберешь.

— Кричать буду.

— А пером по морде…

Потом — в глухое место, там утолить свою страсть, лучше поизвращеннее, избить девушку да еще серьги сорвать — не потому, что деньги нужны, а чтобы для полноты кайфа, и пообещать все лицо исполосовать, если в милицию заявит.

В порядке вещей было познакомиться с девушкой, узнать ее адрес, заявиться в квартиру, набить морду папаше, оттаскать за волосы мамашу и потащить девицу в машину внизу.

Ну, а уж прийти на рынок, перевернуть азербайджанский лоток, потом обобрать какого-нибудь безобидного жучка, торгующего в переходе дезодорантами, и дать ему в глаз, отметелить кого-нибудь, кто косо посмотрел, — это вообще их любимые милые забавы.