Илья Рясной - Большая стрелка

Он повернул винтовку, не снимая с парапета, в сторону полковника. Могло получиться. Он нажимает на спусковой крючок. Отдачей винтовку вынесет вниз. Но это неважно. Пуля настигнет этого человека.

Гурьянов улыбнулся с пониманием. И нажал на спусковой крючок на миг раньше.

Бывший спецназовец имел шанс, который предоставил, ему полковник. Но не смог им воспользоваться.

Гурьянов оттащил тело в сторону, забросал мусором. И стал ждать. Ждать надо было еще долгие часы.

В назначенное время рация Шайтана зашуршала.

— Ястреб говорит. Как ты там? — донесся голос.

— Орел в полном порядке, — произнес Гурьянов, зная, что рация скрадывает тембр голоса.

Орел — позывной Шайтана. Так что сомнений у спрашивавшего не было никаких, что говорит он именно с ним.

Гурьянов поглядел в бинокль. От разбитой, кривой, извилистой дороги к развалинам свинарника потянулись машины. Несколько иномарок.

— Сюда, голуби, — прошептал Гурьянов.

У него была своя куперовская винтовка. Пристрелянная. И знал, что она не подведет…

Голова у Киборга гудела. Вчера он перебрал марихуаны. В последние месяцы он пристрастился к этой дряни. Говорят, что привыкания к ней не возникает. Действительно, ломки не было, но было желание снова и снова испытывать кайф. И башка после этого пустая. Как один черт черный говаривал:

«Сначала после травки мыслей в голове много-много, а потом мало-мало».

Кроме того, он был зол как черт. Сегодня предстояла стрелка. Эх, стрелки — сколько он их пережил. Бывало, выезжал на стрелку, выходил один перед черными и предлагал — ну, давай, кто сможет меня одолеть. Первобытный принцип — кто на поединщика. Если желающие находились, то Киборг срубал их одним-двумя ударами. Но драться с мастером спорта международного класса по боксу желающих было мало.

Только Художник вряд ли будет с ним мериться силами. Поскольку знает, что в этом поединке его соплей перепишут. Художник — скотина хитрая. Наверняка учудит какую-то подлость.

Обычно давил Киборг количеством. С черными мерились толпой по полторы сотни человек с каждой стороны. Да, были времена. Сегодня хватило и полсотни быков. Все равно выглядело круто. Они ехали на стрелу на четырнадцати тачках — сплошь иномарки. И рать — красавцы. Художник еще чего-то не понял, хоть в Москве и не первый год. А суть проста — кто со стволом на Киборга пойдет, от ствола и погибнет.

Хотя обычно на таких стрелках до стрельбы не доходило. Добазаривались до решения вопроса и расходились.

Чего Художник хотел добиться? — этого Киборг понять не мог. Вопрос поставить о тех бабках? Так не один год прошел. А украв банкира, беспокойного Муху, он взял на себя слишком много.

Киборг был уверен, что Художник даст обратный ход. Уже давал не раз, даст и теперь. Поскольку с Киборгом мериться в Москве силами — дело дохлое. А если у тебя другое мнение — пойдет мочилово и взрывы по всей Москве. Это раньше были одинокие волки, которые рыскали везде, не имея ни дома, ни пристанища, не дорожившие ничем. Сегодня у любого братана и семья есть, и десять фирм под ним ходит, и любовница — ну все как у людей. Есть что терять. А значит, есть чего бояться. Правда, плохо, что Киборг не совсем представлял, чего боится Художник, поскольку эта фигура, несмотря на его бурные похождения в Москве, достаточно темная. Но у него достаточно привязок, по которым можно бить очень больно.

Киборг свернул с дороги, остановился. Вот и условленное место. Он высылал сюда разведчика, и тот убедился, что подвохов никаких нет.

Выйдя из салона, облокотившись о машину, Киборг вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и пустил дым кольцом, которое тут же унес ветер. Он поглядел на приближавшиеся машины. Немного. Три «жигуля», раздолбанный внедорожник «Опель-Фронтеро», которому красная цена на толкучке пять тысяч зеленью.

— Рухлядь какая, — сказал участковый с Балашихи по прозвищу Красная Шапочка. Киборг обычно брал на разбор ментов. Хоть те и форму серую носят, но свои, из братвы, так что должны отрабатывать по полной программе.

— Да, на свалке подобрали, — кивнул Киборг, презрительно глядя на колонну. Художник скупердяй. Не может прикупить себе и братве нормальные тачки. Несолидно. При стрелках на тачки сразу первое внимание. Смотришь — если на рухляди прикатили, значит, и разговор несерьезный. А если «Чероки» с тонированными стеклами, да пара «Паджеро», да «Форд» с «мерином» новяк — значит, башли у пацанов ломовые. Значит, на мякине их не проведешь.