Михаил Нестеров - Возмездие - никогда не поздно

— Есть и вторая?

— Есть. И она не отличается благородной красотой. Ты увидел в Юонг Ким взрослую женщину, так?

— Ну, так.

— Если бы ты думал о ней, как о ребенке, ты бы удочерил ее. А так ты растил ее и натурально выкармливал, пока она не созрела до того самого соблазнительного возраста. Ты потер руки: «Пора!» — и затащил ее в постель.

— Ах, ты!..

Журналист не дал Биллу возможности выстрелить. Опередив его на мгновение, он выкрутил ему руку, другой рукой нажимая на травмированную грудь, — видел и смотрел, как мутнеют от боли глаза его противника… Наконец он отпустил его.

— У тебя своя правда, у меня своя, — тяжело дыша, проговорил Биленков.

— Правда одна, а точки зрения на нее разные. Не хочешь поблагодарить меня еще раз?

Биленков ушел, хлопнув дверью. Когда затихли его шаги на лестнице, Маевский вынул из нижнего ящика стола диктофон и остановил запись. В этот раз в его распоряжении было современное записывающее устройство, встроенная память которого рассчитана на восемь часов записи. Функция голосовой активации была задействована — то есть запись прерывалась во время пауз. Что ж, подумал Маевский, Жердеву будет проще и быстрее ознакомиться с продолжительным разговором. Он пожалел лишь о том, что это чуткое устройство, впитавшее каждое слово беседы, было неспособно уловить чувства.

Затем он снял трубку телефона и набрал номер Жердева:

— Дмитрий Михайлович, здравствуйте! От меня только что ушел Биленков.

— Правда? — В голосе босса прозвучало удивление. — И чего он хотел?

— Прежде всего поблагодарить меня. Мне трудно объяснить это на словах, тем более на пальцах — вы их не увидите. Может, общее впечатление от беседы у вас сложится, когда вы прослушаете запись?

— Конечно. Завтра. В восемь тридцать.

Жердев поблагодарил Маевского — сухо и, насколько мог судить сам Маевский, с некоторой опаской.

Через двадцать минут Андрей, побрившись, вышел из дому, поймал такси. Еще через сорок минут стоял перед дверью Биленкова и нажимал на кнопку звонка.

Виктор и Юонг переглянулись. Он оторвался от трансляции конкура из Франции, Юонг посмотрела на него поверх книги. Если бы через окно в дом влетела ручная граната, они бы удивились меньше.

— Кто там? — спросила Ким.

— Не знаю, — пожал плечами Виктор. — Ты кого-нибудь ждешь?

— Я?.. Нет. А ты?

— Я тоже.

— Странно… Кто бы это мог быть?

— Может, узнаем, когда откроем?

— Пойдем вдвоем?

— Пожалуй.

Юонг Ким вооружилась пистолетом, дослав патрон в ствол, но пока не сняла его с предохранителя. Биленков повторил ее действия, и они подошли к двери.

— Кто? — спросил Виктор, вставая сбоку, чтобы не получить возможную пулю, и закрывая глазок рукой.

— Это Андрей Маевский.

На сердце у Биленкова отлегло.

— Ты один, Андрей, без Петра и Павла? — нервно пошутил он, открывая дверь.

— Здравствуй, Юонг! — поприветствовал гость кореянку.

— Здравствуй, — ответила она, тряхнув головой и убирая пистолет.

— Не обращай на нее внимания, — ляпнул хозяин. — Сегодня у нее прическа «начес возвращается-2». Проходи, — пригласил он его в комнату. — Можешь не разуваться. Ты по делу или просто так при… шел?

Маевский все же разулся и прошел в студию, размеры которой его поразили.

— Вижу, ты не с пустыми руками. — Билл глазами указал на сверток в руках гостя.

— Это твоей хозяйке.

Андрей подошел к Юонг и протянул сверток. Она к этому времени успела занять свое привычное место, забравшись на кровать с ногами. Она взяла сверток и развернула его. Это была старая, 1976 года издания, книга «Хоббит, или Туда и Обратно» в переводе Наталии Рахмановой.

— Я читала эту книгу. Правда, в другом переводе. — И Юонг вдруг прочла вслух первые строки: — «Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит — благоустроенная». — Оторвавшись от книги, она невольно огляделась, словно сравнивая эту благоустроенную студию с хоббичьей норой, и запоздало поблагодарила: — Спасибо.

— Ты только за этим приходил? — съязвил Биленков.

— Не только… Хотел узнать, как ты добрался. Не знал, за рулем ты или нет. Проводи меня. До свидания, Юонг, — попрощался он с девушкой.

Когда они вышли на площадку, Маевский замялся:

— Ну, в общем, ты был прав: я сделал запись нашей беседы.