Валерий Горшков - Двойник

В голове журналиста словно что-то неслышно щелкнуло. И память, совершенно непроизвольно, высветила перед глазами смутно знакомый, виденный когда-то мельком образ. Короткая стрижка, темные очки, плащ… Откуда это?.. — Испытывая редкое для коллег по журналистской профессии смущение, Игорь вышел из-за мусоропровода, спустился к площадке перед квартирами и, сделав еще пару крупных кадров места трагедии, выключил камеру.

— Товарищ подполковник, один вопрос, если не возражаете…

— Ну, в темпе!

— Где сейчас Вишня? Он уже в курсе смерти жены и сына?

— Красин Святослав Эдуардович находится в федеральном розыске — по подозрению в мошенничестве в особо крупных размерах. Еще вопросы есть?

— Нет, — покачал головой Родников. — До встречи.

Неужели Ворон действительно настолько тронулся крышей, что смог вот так хладнокровно замочить молодую девчонку с пацаном только для того, чтобы этим отомстить подавшемуся в бега известному бандиту Вишне, которого старые питерские воры презрительно именуют «апельсином» за купленную за бабки корону законника? Но ведь это полный бред!

Тогда что же получается? Кто-то решил сработать под Ворона, дабы таким образом решить свои шкурные вопросы и перевести стрелки на знаменитого киллера?! В общем, версия вполне логичная…

Размышления Игоря прервала тихая трель лежащего во внутреннем кармане куртки сотового телефона. Достав его, журналист нажал кнопку с изображением молнии и приложил трубку к уху.

— Кремль на проводе!

— Все хохмишь, Кутузов? — донесся сквозь тихий гудящий фон заметно озабоченный голос майора Шадрина. — Ну как, успел снять свой фильм ужасов?

— Успел, да. Мерзкое зрелище, Дмитрич. У меня просто в башке не укладывается, как он мог…

— Хочешь, я совсем тебя обрадую? Минуту назад пришла весточка о жмурике на улице Сикейроса, дом девять. Хлопнули безобидного старичка, — немного помолчав, продолжал майор. — Некоего Гладкова Евгения Трифоновича. Ни жены, ни детей — в общем, божий одуванчик. Дедок, как всегда, раненько поутру вышел погулять с собачкой породы кавказская овчарка в скверик возле дома, а ему взяли и всадили пулю точно между глаз… Лежит сейчас прямо на клумбе, поводок на руку накручен, а зверина эта бегает вокруг, воет, скалится и никого к телу не пускает. Уже послали за кинологом — может, сделает чего… Но главное не в этом, — вздохнул Шадрин. — Соседка, которая звонила в милицию, сообщила, что рядом с телом старика лежит какая-то бумажка с изображением птицы.

…Три ночных убийства выглядели в совокупности совершенно бессмысленными, если только… не принимать во внимание пришедшую на ум Игорю версию!

И Родников снова вспомнил о запахе дорогих французских духов в вонючем закутке возле мусоропровода, так поразившем его в первое мгновение. Теперь он был на все сто уверен — незадолго до убийства там действительно находилась женщина. Но что она могла делать в столь странном, если не сказать больше, месте в три часа ночи?

И тут же Игорь ответил сам себе — ждать, когда появится жертва!

— Вот козлы!.. Как будто меня нет… — процедил капитан, услышав сообщение по радио.

Резко развернувшись, «копейка» прогрохотала по трамвайным рельсам и взлетела на мост через Неву.

— Придурки! Ох, придурки! — хватаясь за голову и медленно раскачиваясь взад-вперед, тихо бормотал Логинов, сидя за столом в кабинете.

Разве мог бы его покойный дед, кадровый офицер НКВД, начавший свой путь в органах госбезопасности еще в далекие и лихие времена «злобного карлика» Ежова и ушедший на пенсию в должности второго заместителя самого председателя КГБ Семичастного, когда-нибудь себе представить, что в конце двадцатого века некогда самая всемогущая спецслужба планеты, способная за двадцать четыре часа сменить правительство в какой-нибудь банановой — и не только — республике, опустится до столь плебейского уровня. Оперативная информация и не доходила до сотрудников по глупым до невероятности причинам! В то время как обычные журналисты, имеющие платных осведомителей в органах внутренних дел, появляются на месте преступления едва ли не одновременно с опергруппой!

Выяснение тех «невероятных» причин, по которым ему вовремя не сообщили о новых, неожиданно варварских убийствах Ворона, напрочь выпадающих из общего ряда ликвидации, заняло у Кости не более трех минут. Причины эти оказались настолько примитивными, буквально до смешного, что Логинов в очередной раз вспомнил, как один из седых ветеранов госбезопасности однажды в приватной обстановке так отозвался о нынешней, четырежды переименованной и обезглавленной структуре, должной охранять страну от внешних и внутренних врагов: «Пуговица с ширинки КГБ!»