Валерий Горшков - Двойник

— Где ключ от сейфа? — бесцветным голосом повторил Ворон, взяв стриптизершу за подбородок и аккуратно, чтобы не сломать хрупкую женскую шейку, снова повернул лицом к себе. — Послушай, девочка, не нужно усложнять себе жизнь. В конце концов я профессионал, и поверь — в любом случае расколю тебя в течение одной минуты. Но в таком случае придется сделать тебе больно, а этого, право слово, мне совсем не хочется. Что касается приобретенных мошенническим путем двух миллионов, то поясняю — из них ни ты, ни ублюдок Иванько при любом раскладе больше не получите ни бакса. Это я гарантирую. Вопрос лишь в следующем — отпустить тебя живую и невредимую на свободу или…

— А что будет с Герой? — не выдержав холодного, пронизывающего буквально насквозь взгляда «майора», Диана окончательно сдалась, на мгновение позабыв про неудавшееся убийство и снова заинтересовавшись дальнейшей судьбой Иванько. Тот, тихо постанывая, подавал первые признаки жизни после удара тяжелой рукояткой пистолета по затылку.

— Его ты больше не увидишь, — честно ответил Ворон. — Так же как и денег, которые я верну старикам.

— Как же, как же! — изменившись в лице, нервно рассмеялась темноволосая исполнительница зажигательных танцев. — Нашел дуру, так я тебе и поверила!

Ха-ха! Два лимона зеленых наликом!.. Хотя бы не пиздел, как проститутка Троцкий, дядя!

— Я не собираюсь тебе ничего доказывать — мне плевать, что ты думаешь, — усмехнулся Ворон. — Возможно, когда-нибудь ты и узнаешь правду, но уже не от меня. А сейчас мне нужен ключ от сейфа. Запомни, солнце ясное, это твой последний шанс избежать участи дружка и сразу же после того, как я смогу убедиться в правдивости твоих слов, отправиться домой.

— Да пропади ты пропадом, сволочь! — тихо прошипела Диана, пожирая Ворона яростным взглядом. — Ключ висит у него на шее, понятно?! — взорвалась она, переходя на визгливый крик. — Подавись им, засунь себе в задницу, сожри — делай все, что хочешь, а меня, гад, оставь в покое навсегда!

В течение целой минуты танцовщица поливала «майора» самыми последними словами, мало думая о последствиях такого опрометчивого шага, находясь в обычной женской истерике, как известно, не поддающейся никакой логике.

В порыве гнева она даже попыталась добраться покрытыми перламутровым лаком длинными ноготками до лица «Орлова», но хлесткая, дозированная пощечина быстро привела Диану в чувство, заметно охладив закипающую от обиды и беспомощности кровь.

— Знаешь, несмотря ни на что, я тебе верю, — подождав, пока словоизлияния красотки ослабнут, спокойно сказал Ворон, мельком взглянув на автомобильные часы. — «Информбанк» открывается в девять, так что, возможно, через каких-то пять часов ты уже будешь дома, в мягкой кроватке.

— Пош-шел ты! — огрызнулась Диана, снова отворачиваясь к окну. — Меценат херов!..

Ворон нажал скрытую кнопку у своего сиденья и, подавшись вправо, толкнул разблокированную дверь со стороны пассажира.

— Выходи. Можешь отправляться домой.

— Что?! — Обернувшись, танцовщица внимательно разглядывала исчерченное ужасным раздвоенным шрамом лицо усатого «гэбэшника», пытаясь определить, в чем заключается подвох. — Ты меня отпускаешь?.. А Герман?!

— Ты про того скота на заднем сиденье, который полчаса назад пытался тебя убить? — приподняв мастерски приклеенные фальшивые брови, спросил Ворон, презрительно кивнув на уже отчетливо мычащего и извивающегося под курткой Иванько.

— Прощай, майор, — немного подумав, сказала Диана. — Я уверена, что два миллиона баксов принесут тебе и твоей жене спокойную, обеспеченную старость в домике у озера! Чао!..

Звезда русского крутого стриптиза, взмахнув рукой, грациозно выпорхнула из машины, хлопнула дверью и, не оборачиваясь, медленно пошла, качая втиснутыми в черные лосины крутыми бедрами, вдоль реки к Зимнему дворцу.

Жанна резко вскрикнула и испуганно обернулась, когда ей на плечо легла и тут же сильно сдавила ключицу чья-то тяжелая ладонь.

— Одну минутку, гражданочка! — Двое молодых милиционеров в форме и с автоматами стояли позади стюардессы на тротуаре. — Пожалуйста, отпустите такси и пройдемте с нами в машину, — сержант с крючковатым орлиным носом и, словно вырубленным из гранита, волевым лицом кивнул на припаркованную чуть в стороне от «Пилигрима», на углу возле неработающего светофора, видавшую виды белую «пятерку» с заляпанными грязью номерами.