Валерий Горшков - Двойник

— Ошибаешься, земеля! — небрежно покосившись на все-таки забрызганные каплями крови белые брюки, снова уставился на истошно орущего пленника Алтаец.

— Я заставлю тебя испытать на собственной шкуре, что значит отбитые вертухайскими сапогами почки и голодное существование в темной сырой норе. Ты узнаешь, что значит не спать в течение недели подряд, когда каждый раз, как только у тебя закроются глаза, в камеру будут заходить конченые отморозки и мудохать тебя до кровавых соплей! Я заставлю тебя умирать долго и мучительно, так, чтобы ты сам умолял меня приставить к твоему виску волыну и вышибить мозги! Я заставлю тебя медленно сойти с ума! Ты понял меня, чмо, педрило ментовское?!

Со злорадством наблюдая за конвульсивными телодвижениями раненного в обе ноги Кая, Алтаец лишь в самый последний момент обратил внимание, что правая рука лежащего на боку Кайманова скользнула за пояс его спортивных брюк.

Через секунду побелевшие пальцы Кая сжимали небольшую, но зверской убойной силы зеленую гранату, припрятанную на самый крайний случай в специально пришитый карманчик на его трусах.

Теперь Логинову оставалось только ждать в надежде, что бывший командир СОБРа не относится к аскетам и такие деньги, как пятьсот тысяч долларов, для него что-нибудь да значат. На сегодняшний день это был самый простой способ арестовать Ворона.

Электронный будильник, стоящий на стеклянном столике рядом с кроватью, показывал начало второго ночи, но Костя никак не мог заснуть. Он в который раз прокручивал в уме ожидаемые события только что наступивших суток и непроизвольно считал часы и даже минуты, оставшиеся до начала операции. Их оставалось почти семьсот восемьдесят… Нет, уже семьсот семьдесят девять…

Двух часов дня в субботу Логинов ждал как чего-то необычного, сверхъестественного, что случается всего один раз в жизни. По сути, если разобраться, так оно и было.

На днях майор Северов как ни в чем не бывало позвонил ему на сотовый и, перекинувшись парой традиционных, ничего не значащих слов, вспомнил о забытых в милиции «мелочах» вроде зажигалки, внутри которой, кстати, находился портативный фотоаппарат, и банковского чека на пятьсот тысяч баксов.

Константину стоило немалых усилий уговорить «Сан Саныча» заглянуть на часок к нему в гости в ближайшую субботу.

Когда осторожный киллер, видимо окончательно поверивший в удачно пронесшее его мимо лап милиции провидение, наконец-то дал согласие и повесил трубку, перетянутая ремнями кобуры хлопковая рубашка капитана была совершенно мокрой от пота…

Логинов прекрасно отдавал себе отчет, что предстоящая операция по задержанию Ворона и особенно по его вербовке в отдельное спецподразделение ГРУ «Гром», согласие на которую буквально накануне получил от больших людей из столицы генерал Корнач, будет если не самой сложной, то, вероятно, самой ответственной за все время его службы в органах.

Сегодня, в семь утра, в его квартире будет устроена засада из пяти бойцов мурманского СОБРа, специально выписанных для проведения операции из далекого заполярного города, дабы избежать нежелательной утечки информации.

Это была довольно часто применяемая питерским УФСБ практика. Заезжие парни даже не будут знать, кого именно им придется брать во время операции.

Прилетели спецрейсом — отработали — улетели. Точка. И — никаких следов и свидетелей…

Логинов тихо встал, нащупал ногами тапочки и в темноте, на ощупь, добрался до кухни, чтобы, открыв окно, выкурить очередную сигарету. Скорее всего, думал он, щелкая зажигалкой, уснуть сегодня уже не удастся.

Костя поднес ко рту фильтр, готовясь сделать очередную затяжку, как в прихожей неожиданно коротко тренькнул звонок. Потом, спустя несколько секунд, еще раз…

Положив недокуренную сигарету на край хрустальной пепельницы, Логинов осторожно вышел из кухни, подошел к входной двери и приник к панорамному «глазку», скрыться от которого нельзя, ни уйдя от двери в сторону, ни присев, ни спрятавшись на лестничном пролете, идущем вверх.

На площадке, прямо перед дверью, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стоял капитан УБНОНа Валерка Дреев. По всему видно, что опер куда-то сильно торопился.

Сняв предохранительную цепочку и повернув ручку замка, Логинов, как был, в трусах, открыл дверь…

Еще раз задвинешь мне туфту, — сказал Сергей, — я просто нажму на курок.