Константин Костин - 402 метра

— Внимаю, — произнес я в трубку.

— Саша? Это я, — представился Собакин.

— Нет, Саша — это я, — возразил я.

Полковник замолчал, собираясь с мыслями. А, может — обдумывая, кто из нас прав?

— Ты бухой, что ли? — поинтересовался Дима.

Я не придумал ничего умнее, кроме как громко икнуть. Добрый коньяк добрался до головного мозга, опутывая хмелем извилины. Для того и пил, в принципе. Не раз попадались мне люди, самодовольно заявляющие: "пью — и не пьянею". А зачем, собственно, пить-то тогда — вот вопрос. Зачем добро переводить? Не пьянеешь — так пей воду из-под крана. С хлоркой. Пить ради самого процесса, получения какого-то извращенного удовольствия — пустая трата времени. Важен результат. Я его добился.

— Ты совсем дурак? — процедил мент. — Тебя по всему городу ищут!

Ищут? Да пусть ищут. Я сам-то не знаю, где я, а что говорить о тех, кто меня ищет? Кстати, а кто там такой смелый выискался?

— А кто меня ищет-то? — осведомился я у Собакина.

— О-о, Сашка, — протянул полковник. — Да ты в полном осадке.

— Что случилось-то?

— Ничего хорошего, — усмехнулся Дима. — Друг твой еще одного гайца завалил. Видать, хорошо ты ему на хвост наступил.

Хвост? Какой еще, к черту, хвост? Что за чепуху он мелет? Нет, тут надо разобраться.

— Сейчас приеду, — бросил я в трубку, и, не дожидаясь ответа, захлопнул крышку мобильника.

Официант живо материализовался рядом, протягивая счет. Я раскрыл папочку, и… все же верно говорят, что пьяному — море по колено. Был бы трезвый — удавил паршивца. Теперь стало ясно, что посетителей в ресторане нет не по причине позднего часа — отнюдь. Три с половиной тысячи рублей за бутылку кислого коньяка, горелый кусок хлеба и протухшую селедку — это наглость. Но, как уже было замечено, пьяному — горы по плечу, и я оплатил счет, не забыв про чаевые. Официант остался доволен. Еще бы! Ведь в качестве чаевых парню досталась почти половина тарелки замечательного салата!

Кивнув на прощание счастливчику, я встал, собираясь покинуть гостеприимное заведение, но не тут то было. Алкоголь имеет свойство давить своей массой на головной мозг, делая голову все более и более тяжелой с каждой выпитой каплей. Так получилось, что на этот раз я не рассчитал, и голова перевесила остальное туловище. Хорошо еще, официант успел убрать тарелку с салатом, иначе остался бы без чаевых, бедняга.

— Подъем, балбес! — прогремел над ухом голос Собакина.

Черт! Вот нажрался-то! Все, больше ни в жизни. Встрепенувшись, я принял вертикальное положение. Хм, где это я? Всегда догадывался, что, напившись, можно проснуться черт знает где. Осмотревшись, я обнаружил, что нахожусь в помещении. Уже плюс. В помещении, кроме меня присутствовал шкаф с потрескавшейся лакировкой, выцветший ковер и тумба с телевизором. Это не говоря о диване, на котором, собственно, я и очнулся. И, конечно, Дмитрия, который меня и разбудил. Мент смотрелся достаточно нелепо в фартуке поверх офицерского мундира. Опухшее ухо красного цвета немного не сочеталось с серой формой, но отлично подходило к вишенкам на фартуке.

— Кто это тебя так? — покосился я на ухо.

Слова давались с трудом, и отнюдь не из-за коньяка. Говорить мешала опухшая губа. Проведя языком по зубам, я обнаружил, что два передних зуба нездорово качаются.

— Не помнишь? — усмехнулся полковник. — Я-то ладно, заживет. А официанту ты так нос расквасил…

— Да ладно, — удивился я.

Жаль! Он мне показался хорошим парнем. Главное — не жадным.

— Завтракать будешь? — буднично осведомился Собакин.

— А что там?

— Яичница с ветчиной! — с гордостью ответил Дима.

— Не, — закачал я головой. — Терпеть не могу яйца.

— Ты еще и морду воротишь! — возмутился мент.

— Слышь, — я потрогал опухшую губу. — А меня-то кто так?

— Я! — самодовольно улыбнулся друг.

— Да? Молодец, — похвалил я. — Как я оказался-то здесь?

— Совсем ни хрена не помнишь? — буркнул бывший опер. — Ты, кажется, к Тане своей поехал, а не конину глушить? Так какого…

— А! — начал вспоминать я. — А, ты говорил, кто-то искал меня?

— Кто-то, — усмехнулся Дима. — Кто-то искал, да. Этот поклонник твой еще одного гайца ночью сбил, вот тебя и ищут. И наши и гашики.

— Вот ведь! — присвистнул я.

— Собирайся, короче.

— Куда? — обреченно поинтересовался я.

— Не боись, — отмахнулся Собакин. — Хотел бы закрыть — уже закрыл бы. Я помочь тебе хочу…

— Так, — оборвал я. — А с этого места поподробнее.