Андрей Измайлов - Белый ферзь

И что? Выяснили — и пофамильно, и поименно. Тут вам не там! Там вам не тут!

Летай самолетом иль ползай по-пластунски — конец известен. Все в землю лягут, все прахом будут. Уже.

А вы мне: «Мы-то с вами зна-а-аем!»

Ни-че-го мы с вами не зна-ем!

С точки зрения отдельно взятого НЕНАЗВАННОГО субъекта, может быть, и справедливое возмездие. А вот с точки зрения местных спецслужб — преступление против сынов Израилевых. Мало им, понимаешь, своих доморощенных в том же мусульманском квартале Святого города, так еще и залетный какой-то вершит свой суд над гражданами!

Разумеется, этот… «библиотечный квартет» весьма условно может быть причислен к сынам Израилевым. Разве что о-очень дальние родственники. Иначе с чего бы они в российских анкетах настаивали: русские, русские мы… в крайнем случае — украинцы! (А Вадик Сван и вовсе махровым антисемитом числился, рядился под такового. Ну да Вадик Сван — особая статья, он не подпадает… Криминальный квартет — отдельно, Вадик Сван и Сусанна его — отдельно).

Тем не менее официально, по документам, — все они граждане земли обетованной: и Агони-Бялый, седогривый, и Емельянов с Погудой, любовнички противоестественные, и Калошный, одутловатый.

Непонятно, правда, куда они с нее, с земли обетованной, усвистали в одночасье?! Живы ли вообще?!

Живы! Наверняка живы! А то бы местные спецслужбы развернулись по полной схеме. Даром что все четверо бесследно исчезнувших — олим!

А ежели живы, ежели наверняка, то почему о них или от них никаких известий? Сказано ведь в местной печати: где есть еврей, там жди новостей.

Да? А где он есть? Еврей-то. В смысле — натурализовавшийся, а ранее — русско-украинский. Количество — четыре. Где они?!

Где-где!.. Да хоть в Катманде! В Непале есть столица Катманду. Ведя ту жизнь, которую веду… с пьяных глаз просклоняешь и несклоняемую столицу: «в Катманде!» Само собой, только с пьяных глаз! Они, все четверо, аккурат в дни Пурима потерялись. Неужто трезвехонькие?! Мало ли куда занесет спьяну-то! В Гималаи. Гималаи высокие. Тихо-тихо ползи… Никаких следов потерявшихся граждан по сию пору не обнаружено.

Вот и чудненько! Появись хоть намек на след, принюхались бы спецслужбы и — топ-топ по следу, топ-топ… Вверх, до самых высот.

А «потеряшка» — она и в Израиле «потеряшка». И мероприятия в связи с «потеряшкой» и в Израиле аналогичны российским. Заявление участковому, отказ в возбуждении уголовного дела за отсутствием явных признаков криминала, передача имеющихся сведений в райотдел, возбуждение розыскного (не уголовного!) дела по факту, опознавательную карту — в информационный центр, где она и хранится вечно — года два-три. С приветом!

Так что на лобовой вопрос: «Где-где?!» надлежит, не моргнув, выпалить: «В Катманде!»

Ибо предположив причастность ЮК — даже в порядке бреда! даже в распространенном жанре русской народной галлюцинации! — к пропаже «четверки» (вот она была — и нету!), тем самым невольно науськаешь въедливых и настырных следаков на ни в чем не повинного человека.

Кто зла Колчину желает?! Нет таких? И остыньте. Не настаивайте на подробностях. Тем более подробности — это абсолютно лишнее на данном этапе.

На каком-таком этапе?!

На последнем, на завершающем этапе…

Ведь обычно как? Обычно материалы следствия, протоколы дознания и прочая-прочая-прочая составляют многотомье — в шкаф не вместить.

А заканчивается все одной строчкой:

«Приговор приведен в исполнение».

Без подробностей.

Ни — кем именно приведен.

Ни — посредством какого именно орудия умерщвления.

Ни — каковы были последние слова осужденного-осужденных.

Так-то. Не так ли?

Надо ли нарушать сложившуюся традицию?

Не надо. Не умножим Зла, соблюдем равновесие Мира.

Не пожелай зла Колчину своему. А он-то и подавно никому зла не пожелает, будучи в гармонии с собой и с Миром. У него — полный… дзэн! И топиться, к примеру, от несчастной любви он и в мыслях не имеет. Хотя к Мертвому морю у него свободный доступ — и загранпаспорт есть, и виза.

Но в Израиле он просто так, по случаю. Если бы не доктор Ваксман, век бы этого Израиля не видать. Хотя… почему бы не повидать, собственно!

Но вообще-то Колчин — в Берлине. У него — контракт. Он здесь, в Берлине, может быть, и вовсе обоснуется.

Если вдруг припечет, ностальгия нахлынет, всегда пожалуйста: купи билет «Люфтганзы», лети хоть первым классом, хоть бизнес-классом, хоть экономическим классом — в Москву так в Москву. Трех-четырех дней достаточно, чтобы ностальгия схлынула?