Иван Сербин - Проба пера

Тогда тем более, какой смысл закон нарушать, пацана на больничке валить?

Язга смотрел, как Смольный дозванивается до своего специалиста. Тот, вот подвезло-то, оказался не занят. Добазарились, что к утру подъедет, сам по месту все прикинет. Работа-то, в сущности, плевая. На день. Максимум на два. Приходилось спецу сталкиваться с подобными случаями. Охрана на больничках — левак. Другое дело — шуметь не хочется.

Язга смотрел, как они разговаривают, как смеется, поблескивая глазами, Смольный, как пишет пальцами фигуры реальные, и наливался черной тяжелой тоской.

Напрасное дело они затеяли, подумалось ему вдруг. Даже не огольца младшего мочить, а вообще. Разбор весь этот. У него появилась уверенность, что их структура проиграет. Как раз потому, что Смольный вел себя как юный пионер-барабанщик в джунглях. Типа крутизны я немереной, сандалетки у меня начищенные, галстучек выглаженный, барабанчик круглый, палочки длинные, барабанить я уже во все стороны научился громко, и причесочка у меня пионерская. А потому мне ваши львы, медведи и тигры до п…ы. Совершенно.

— Послушай, Смольный, — Язга помялся. Не хотел он говорить Смольному того, что говорил. Понимал: пьяный «папа» и завалить его может. — Зря ты все это затеял. Не стоит сейчас косяки пороть. Крохина структура это дело сразу повернет себе на пользу. И вообще, действовать нужно очень осторожно и осмотрительно. Американец никогда дурой не пер, сперва все прикидывал, взвешивал…

— И где он сейчас? — зевнул Смольный, поднимаясь. — Все. Я спать пошел. Ты меня толкни часика через три. Закончим завтра с разборами этими гнилыми и отдыхать будем. Слетаем на Канары. Или во Флориду. Погреемся на солнышке, — он зевнул еще шире. — Реально…

Человек приехал к шести. И не один, а с помощником. Они долго разговаривали о чем-то в кабинете со Смольным, выгнав предварительно Язгу.

Советник бродил у крыльца и пытался придумать, каким образом специалист рассчитывает попасть в больницу, начиненную охраной.

Специалист, похоже, подобными вопросами не задавался. Куда больше его волновали вопросы финансовые. Смольный без проблем согласился на названную сумму. Не такие уж большие деньги были, кстати сказать. Хотя, конечно, и оголец — не Кроха. Реально авторитетный мужчина стоил бы куда дороже.

Помощник забрал деньги и отбыл. Через двадцать минут он позвонил специалисту, сообщил, что находится в безопасном месте и с деньгами все в порядке.

А еще через пятнадцать к дому Смольного, истерически моргая голубым циклопьим «глазом» и завывая сиреной, подъехала карета «Скорой помощи». Заглянувшие в дом фельдшер и дюжий санитар обнаружили на полу человека, корчащегося от боли и мнущего руками правую нижнюю сторону живота. По лицу бедолаги тек пот, а глаза были белыми от боли. Диагноз вытанцовывался сам собой, простой и лаконичный. Острый приступ аппендицита. Возможно, перитонит.

Дом выглядел богато, больница требовалась соответствующая. Получив от хозяина сотню баксов, бригада сделала свернутому в бараний рог специалисту обезболивающий укол, уложила на носилки и покатила в малаховскую, где, как известно, лучшее хирургическое отделение в городе.

Через восемь минут товарища внесли в приемный покой. Через десять вымотанный дежурный хирург с удивлением обнаружил на пузе у поступившего пациента шрам от удаленного аппендицита. А еще через две больной пришел в себя. И тут выяснилось, что аппендикс ему удалили еще в детстве, а на самом-то деле у него язва желудка. Язву ему лечат по месту жительства, в городе Дзержинске Новгородской области. Одно время хотели даже класть на операцию, но он отказался. А подобные приступы у него случались и раньше. Правда, давно. Расслабился, перестал следить за здоровьичком. Виноват, доктор. Виноват, виноват, виноват. Исправлюсь. Хирург удивленно поинтересовался, почему при язве желудка больной хватается за низ живота?

— Да, понимаете, доктор, — вымученно улыбаясь, ответил больной, — отдает как раз в район шрама. Да так, что аж в глазах темнеет и плывет все.

Хирург подумал:

— Ладно. Полежите пока у нас, днем анализы сделаем, гастроскопию, а там поглядим…

Засим специалиста и отвезли в палату. Мимо троих охранников и мимо заветной двери, за которой спал мирным сном объект.

В половине восьмого утра, перед самым обходом, приятно удивленный качеством провинциальной больницы, специалист поднялся с койки, открыл стенной шкаф, в котором висел его костюм, достал из кармана пиджака коробочку из-под часов. В коробочке, аккуратно упакованные в вату, лежали две ампулы. Никакого цианида. Упаси Бог. Следы цианида в крови обнаруживаются легко и быстро. Но ведь существует масса препаратов, способных вызвать паралич сердечной мышцы или органов дыхания и при этом не оставляющих следов. Особенно на фоне обезболивающего. Что колете-то, родные? Морфинчик, наверное? Хорошее средство. Глюки от него славные катят.