Иван Сербин - Проба пера

— Извини, — пробурчал Степан, утыкаясь в тарелку. — Ляпнул не подумавши.

— Ты за базаром-то следи, малой, — Вадим расслабился, хотя голос его остался холодным и острым. — Ладно, я — свой, а чужой бы разборы устроил по понятиям, а потом на бабки бы тебя опустил за гнилой базар.

— Ну, я же сказал, извини, ну? Вырвалось.

— Ладно, ешь давай.

Степан принялся глотать мясо, практически не жуя. Требовалось время, чтобы Вадим остыл.

Объявили перерыв, и народ потянулся к выходу. Покурить, поговорить о делах и просто поболтать, проветриться. Для тех, кто остался, оркестр продолжал наигрывать мелодичные блюзы.

— Слышь, братан, — донеслось до Степана. Он покосился на успевшего основательно принять Пестрого. — Они чего-нибудь реальное могут слабать или так и будут одну эту х… гонять?

Сидящий по соседству от него Боксер хмыкнул:

— Пестрый, это тебе не «Загуляй». Не гони волну. Сиди, хавай культурно. Видишь, народ реальный собрался, сидят, расслабляются.

— Не, ну давай я им забашляю. Пусть чего-нибудь конкретно нормальное слабают. «Ай-яй-яй, замочили негра, суки», — затянул Пестрый, забавно гундося.

— Сказали тебе, сиди, жри…

Степан бросил взгляд через зал. Незнакомки не было. Либо она, как и большинство приглашенных, вышла покурить, либо уехала. Впрочем, в этом Степан сомневался. Рано еще, время детское. Праздник только начался.

В кармане у Вадима закурлыкал мобильник. Тот отложил вилку, достал трубку, отвернулся, заговорил вполголоса:

— Да. Я. Здорово, братан. Кто? — голос его стал сосредоточенным и жестким. — А он где? Понял. — Вадим нажал «отбой» и тут же набрал номер. — Курва? Здорово. Нормально дела. Ты вот чего. Кто-нибудь там сейчас рядом из пацанов есть? Вот возьми его и поезжайте в «Вишенку». Кешу знаешь? Он бригадиром у Америки. Рыжий такой. Вот-вот. Если он там — пасите. Мы сейчас подъедем.

Вадим закрыл трубку, сунул в карман, поднялся и направился к Мало-старшему. Боксер наблюдал за ним внимательно, очень серьезно. Он по тону ординарца понял: случилось что-то важное. Вадим наклонился к уху Вячеслава Аркадьевича, зашептал торопливо, простреливая зал внимательным, настороженным взглядом.

Тот выслушал, кивнул, шумно отодвинул стул.

— Ты куда, дорогой? — поинтересовалась Светлана.

— Неотложное дело, извини, — коротко ответил Вячеслав Аркадьевич. — Скоро вернусь.

— А дела не могут подождать? Поручи ребятам, пусть съездят без тебя. Свадьба у сына не каждый день.

— Извини, — только и ответил Мало-старший. Он пошел вдоль стола, на ходу кивнул Челноку и Пестрому: — Поехали. — Боксер тоже начал было подниматься, но Вячеслав Аркадьевич положил ему руку на плечо: — Останься. Сами справимся. Ты лучше за ним присматривай, — и стрельнул недобрым взглядом в сторону Степана.

— Вадим, что случилось? — окликнула ординарца Светлана.

— Не беспокойтесь, Светлана Михайловна, — улыбнулся фальшиво Вадим. — Ничего серьезного.

— Это точно?

— Конечно, — Вадим заспешил следом за боссом.

На братковскую сторону стола словно набросили плотное покрывало. Смолкли разговоры, во взглядах появились настороженность и недоумение. Что случилось? Если «стрелка», то почему «папа» не взял с собой кого-нибудь из бойцов, если дела левые, то зачем уезжает со свадьбы собственного сына?

На актерской стороне стола продолжали шуметь. Разговоры набирали силу и наливались алкоголем, как августовская груша соком. Слащавый режиссер уже что-то высокомерно втолковывал сидящему рядом актеру. Серолицый тоскливо подливал себе водки и пил в одиночестве. Его прекрасная соседка испарилась, канула в туман, и некому было поддержать компанию.

На всякий случай Степан выждал пару минут, затем поднялся и пошел к выходу.

В фойе толпился народ. Кое-кто лениво прогуливался, созерцая отличные копии известных полотен, украшавших стены. Ван Гог, Пикассо, Лотрек, Дега, Модильяни, Гоген. Все очень дорого и очень стильно.

В толпе шустро сновали официанты, разнося подносы с бокалами и рюмками. Черное фрачно-костюмное озеро колыхалось, то и дело вспыхивая бликами серебряных подносов. Сигаретный дым поднимался над головами тонкими голубовато-серыми струйками, создавая впечатление множества курящихся в огромной долине вулканов. Дым уползал к потолку и собирался в бугристое покрывало, постепенно рассеиваясь, втягиваясь в темные пещеры вентиляционных отдушин.

Работал буфет, в котором можно было — абсолютно бесплатно, разумеется, — взять целую бутылку водки, мартини или ликера. Чтобы пойти в номер и в одиночестве выпить. Для любителей и ценителей. Темнели батареи бутылок импортного пива. Тарталетки, бутерброды и даже чипсы — пища плебейская, но под пиво идет в самый раз. Искусственная дань простоте. Мол, и нам не чуждо.