Иван Сербин - Проба пера

— У него дела, — пожал плечами тот.

— Понятно. Я сейчас пойду переодеваться. Ты со мной? Или здесь побудешь?

— Постою посмотрю, — улыбнулся Дима. — Мне интересно.

— Как хочешь. Только в склоки не ввязывайся. Это наши внутренние дела. — Наташа чмокнула его в щеку. — Скоро вернусь.

— Хорошо.

Миша взял сценарий, прошелся по площадке.

— Леша, иди сюда.

— Зачем? — Жунов продолжал обжимать свою новую пассию.

— Давай обговорим сцену. Я хочу, чтобы ты понял концепцию этого эпизода.

— Да я и так все сделаю, Миш, — тот отмахнулся, даже не оборачиваясь. — Мы что, «Войну и мир» снимаем? Или «Броненосец „Потемкин“»?

Актриска засмеялась, обожающе взглянула на своего кумира.

— Леша, — тон у Миши стал холодно-ровным, — поднимись, пожалуйста, на площадку.

— Миш, я занят. Ты же видишь. Не волнуйся, я все сделаю как надо. Я — профессионал как-никак.

Жунов вновь вернулся к объятиям. Миша оглянулся на отвернувшуюся, якобы ничего не слышащую помрежа, на слишком усердно возящегося с камерой оператора, на посмеивающихся рабочих, укладывающих рельсы для «долли», на звукооператора, «увлеченно» пристраивающего «журавля» на новом пятачке, на Диму. Тот стоял, скрестив руки на груди, с интересом ожидая дальнейшей реакции режиссера.

— Леша, прошу тебя по-хорошему, оставь эту потаскуху и поднимись на площадку.

Жунов, пафосно разыгрывая негодование, поднялся.

— Ты что себе позволяешь? И кто здесь потаскуха?

На колосниках заржали в голос, крикнули:

— Миша, а дайте ему в морду!

Жунов вспыхнул:

— Ну все, с меня хватит. Я не могу работать в такой обстановке.

Он резко развернулся и вышел из павильона. Актриска возмущенно фыркнула и направилась следом. Похоже, рядом с Жуновым она почувствовала себя «за каменной стеной».

Миша вздохнул:

— Закончили на сегодня. — Сказал помрежу: — Скажите Наташе, что она свободна. Судя по всему, мы все теперь долго будем свободны.

— Мишаня, — вдруг подал голос оператор. — Да ну его в ж…у, этого п…деныша. Не расстраивайся. Было бы из-за кого. Придет сам. Потерпи пару дней.

— Правда, Михал Михалыч, — поддакнула помреж, прежде чем «испариться».

— Видели? — спросил, поднимаясь с тележки, сценарист. — То самое, о чем я вам говорил. Миша! — Он вдруг резко повернулся к помосту. — Я с этим козлом больше работать не буду! Достало меня!!! Можешь снять мою фамилию с титров. Мне все равно! — и, размахнувшись, швырнул сценарий на съемочную площадку.

Тонкая папка, пролетев через половину павильона, шлепнулась на бетонный пол. Сценарист криво усмехнулся и вышел.

Щелкнул тумблер, юпитер погас, в павильоне сразу стало темно. Рабочие, тихо переговариваясь между собой, потянулись к выходу.

— Михал Михалыч, я могу идти? — донеслось с колосников.

— Иди, Гриш, иди, — устало ответил Миша. Он подошел к краю площадки, присел, свесив ноги с помоста. — Видал? — спросил он невесело Диму. — А ты говоришь, Родригес… На хрен. — Он оглядел павильон, вздохнул: — Кранты картине.

— Почему?

— Дядя этого козла позвонит, потребует извиниться, а я не могу уже. — Миша чиркнул ладонью по горлу. — Вот он у меня где сидит. Тот не переведет завтра деньги, декорации разберут, а павильон потом освободится только месяца через три. — Режиссер покачал головой. — Олег еще дверью хлопнул.

— Отойдет.

— Думаешь?

— Уверен. Он полностью гонорар получил?

— Половину.

— Тогда вернется. Есть всем надо.

Миша вздохнул.

— Блин, ну почему в этой стране всегда все через задницу? Гланды — через ж…у, аппендицит — через рот… — Дима поднял сценарий, положил на помост.

Миша даже не взглянул на папку. — Когда-нибудь мы будем нормально жить?

— Успокойся, — Дима остановился рядом. Он бы, пожалуй, тоже присел, если бы не был в свадебном костюме. — Все наладится.

— Твоими бы устами…

Несмотря на знак, запрещающий курить, Миша достал из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой.

— На свадьбу-то поедешь? — спросил Дима.

Миша хмыкнул:

— Да Наташка приглашала, но я даже не знаю… Да и без костюма неловко.

— В реквизите подбери, — Дима улыбнулся. — Поехали. Я тебя приглашаю.

— Ну, когда очень настойчиво приглашают, отказываться некрасиво. — Миша сполз с помоста. — Сейчас погляжу, что из костюмов там есть. И ребят соберу, кто поедет. Встретимся на главной проходной.

— Давай, — Дима проводил режиссера взглядом, посмотрел на сиротливо лежащий сценарий, подхватил его, свернул трубочкой, сунул в карман. Кивнул Борику: — Пошли. Наташу возьмем и к этому… «Марлону Брандо» заглянем по дороге.