Ф. Скаген - Виктор! Виктор! Свободное падение

Поужинал рисом с овощами. Я мучаюсь без хлеба, завтра попробую испечь. Правда, пока я не понял, как Нурдванг исхитрился приготовить те кексы — в печке нет духовки. Но среди посуды нашлись формы. Видимо, он печет прямо на конфорке.

Задача: как убить время? Я уже сдружился с транзистором, слава Богу, в запасе уйма батареек. К тому же здесь полно книг. Литературные пристрастия Нурдванга грешат эстетской изощренностью, но некоторые названия вполне приемлемы. С освещением полный порядок, в моем распоряжении три керосинки. Нет, пока единственная серьезная трудность — дрова для топки. В крайнем случае буду их экономить, оденусь во все, что есть, — и в койку. Пожалуй, так сейчас и сделаю. Спокойной ночи, Мортен! До сих пор ты ловко водил их за нос, точно как собирался!

Четверг, 18 февраля

Сегодня на небе ни облачка, и ветер улегся. Я не мастак определять силу ветра, но сегодня наверняка максимум «слабый бриз». Когда нет ветра, дом не так выстужается, а температура на улице едва ниже нуля. Утро я, как заведено, начал с растопки печки Смотри-ка, написал «как заведено», а всего третье утро! Я уже так приспособился к местной жизни? Все, что я наплел вчера про одиночество, — враки. Я в полном порядке. Попив кофе с остатками вчерашнего риса, взялся печь хлеб. Призвал на помощь местную поваренную книгу, и результат оказался вполне приемлемым. Тесто нормально подошло, и мой первый каравай только малость подгорел.

Потом отыскал выступ на мысу, откуда хорошо рыбачить. Буквально несколько раз забросил удочку и натаскал с килограмм рыбы. Похожа на треску. Если так пойдет и дальше, еды все время будет вдосталь. А консервы лучше приберечь — в сильный ветер черта с два устоишь на мысу с удочкой.

Сегодня я прослушал все выпуски новостей, обо мне ни слова. Значит, полиция купилась на мое самоубийство. Сколько должно пройти времени, чтобы меня официально объявили умершим? И какой у меня будет некролог? Как раз сейчас мне интересно представлять себе, как отнесутся люди к моей смерти Плохо только, что Анита настрадалась за эти дни. Говорят, время лучший лекарь, дай-то Бог. Довольно скоро Одд Кристиан Гюлльхауг вернется к активной жизни, переоденется во все новенькое и махнет в Англию. Исходя из этого, нужно содержать себя в форме. Я где-то читал, что если хочешь сохранить психику в тюрьме, на войне и в изоляции, то самое главное — заботиться о личной гигиене и внешнем виде.

Нельзя превращаться в отшельника, какими их рисуют — грязного, заросшего и вонючего. Питьевую воду я экономлю, поэтому для мытья нагрел морской. Прошло на ура. Не верь россказням о том, что мыло в такой воде не мылится.

Хуже с дровами. В сумерках я отправился на охоту. Прочесал берег со стороны моря, искал методично, но притащил в рюкзаке лишь ящик и несколько палок. Вечером попробовал топить торфом. Нормально. Он горит с горьковато-сладким запахом, мне нравится.

Пятница, 19 февраля

Кончается мой четвертый день на Свартнаккене. Погода изумительная. Утром вышел из дома, а в воздухе пахнет весной И из бухты выплывает стая гаг. Днем они вернулись, базарили и квакали, точно лягушки.

Со многих точек зрения живется мне здесь иначе, чем я ожидал. Может, дело в том, что удирать пришлось так скоропалительно, и я не прихватил многих полезных вещей. Нет, я ни в чем не нуждаюсь, хижина Нурдванга начинена приятными сюрпризами, но тем не менее. Хорошо, что мне не придется коротать здесь весь век. Утром приятно удивился: вдруг передали репортаж Берге Лиллелиена с женского забега на 10 километров. А я и забыл, что сегодня начинается чемпионат. И конечно — золото у Берит Аунли! Теперь буду слушать все время. Построю день так, чтобы во время репортажей сидеть дома. Б. Лиллелиен с успехом заменит телевизор. Обо мне — по-прежнему ничего. По радио же не сообщают о самоубийцах.

На ночь почитал Дж Б. Пристли. Невредно подготовиться к Англии. Спасибо тебе большое, Нурдванг!

Суббота, 20 февраля

Ночью мне снились кошмары. Я был в Брайтоне и собирался разменять деньги. Но когда я открыл чемодан, деньги оказались изъедены червями. Я взял деньги, и они рассыпались в руках, а под ними, на дне чемодана, просто кишмя кишело червями. Я видел все так явственно, что проснулся и побежал осматривать чемодан. С деньгами все оказалось в полном порядке. Будет время, надо помять их в руках, чтоб они не выглядели совсем свеженькими. Сегодня задувает сильнее, хотя солнечно. В Осло, видно, та же история, потому что Эрик Эриксен на тридцатикилометровке взял серебро. А так ничего примечательного, кроме двух истребителей, вдруг на бреющем полете облетевших бухту. Одновременно грохнул выстрел, и я от страха чуть чашку с кофе не уронил. Меня ищут, мелькнула первая мысль. Потом успокоился: пропавших никто не ищет с истребителя. К тому же меня вообще не ищут Мортен Мартенс мертв. Я умер. Вот-вот появится некролог в газете, жалко, не прочитаю. Что справедливо — мертвым читать не положено.