Лев Пучков - Мёртвый город

Прежде чем вездеход скрылся из глаз, его успели обстрелять из какого-то одноэтажного здания в конце улицы.

Из прицепа ответили двумя злыми огоньками, вездеход прибавил скорости и скрылся за углом.

– Ух ты! – восхитился Гена. – Началось, что ли?!

– А что там за здание? – уточнил Стёпа.

– Гастроном, – пояснил Андрей Фёдорович. – Дружина там сидит.

Нормально. Теперь Хозяева воюют не только с «курками», но и с ДНД.

– Однако же быстро тут новости разносятся, – одобрил Стёпа. – И форматы отношений меняются – ну просто с пол-оборота.

Мы спустились во двор и вышли на дорогу, по которой только что проехал вездеход. Стёпа уверенно предположил, что вездеход будет возвращаться другим путём, с хорошим объездом гастронома. Андрей Фёдорович сказал, что в этом случае лучшим вариантом будет объездная трасса. Но там негде делать засаду, пусто кругом, всё насквозь просматривается.

– А вот это как раз не проблема, – компетентно заметил Юра. – Надо только прихватить с собой пару лопат. А то долго возиться придётся.

– Кто лучше всех водит снегоход? – уточнил Стёпа.

Гена с Митей дружно показали на Андрея Фёдоровича и заявили, что он водит практически всё, что ездит. И не только водит, но практически всё может разобрать и собрать. Работа у него такая. Стёпа поставил задачу Андрею Фёдоровичу: спешно отправляться на Боголюбова… и неспешно привезти на снегоходе Ирину Григорьевну, жену комбата.

– Аккуратно, как хрусталь. Объезжая за километр все места, откуда могут стрелять.

– Сделаем! – Андрей Фёдорович немедленно отправился выполнять задание.

А мы в минуту раздобыли в дворницкой лопаты и отправились пешком на объездную, на всякий случай далеко обойдя взбунтовавшийся гастроном.

Отрадно, конечно, что у Дружины теперь война с Хозяевами. Но мир с нами они пока что не подписывали, так что лучше держаться от них подальше.

Рядом с объездной в самом деле не было никаких условий для засады. Если ехать со стороны Арсенала, то справа был пологий берег Волги, слева пустырь с традиционными для здешних мест кустарником и бурьяном, и до ближайшей линии домов – метров триста.

Да, с лопатами вышел небольшой конфуз: у них отсутствовали черенки. На дрова забрали. То есть были собственно железяки (полотно с тулейкой, если для спецов-сапёров) и два ледоруба – приваренные к ломам топоры. Ну да ничего, нам и это сойдёт.

Стёпа высчитал наиболее выгодные для засады места, и мы тут же занялись оборудованием позиций. Копали в снегу глубокие окопы до самого грунта, сверху прикрывали наломанными ветками кустарника, засыпали снегом. Юра самолично делал каждому «крышу», радостно мурлыча под нос: «Оц, тоц, первертоц, бабушка здорова…» (по-моему, он соскучился по такой работе), затем отходил на трассу, проверял, не видно ли, и если надо было, тут же редактировал скрадок.

Вскоре подъехали на снегоходе Андрей Фёдорович с женой комбата.

Стёпа объяснил Ирине Григорьевне, что от неё требуется.

– Да, я давно знаю Сергея Коростелёва. Прекрасный человек. Вы что, собираетесь его убить?

– Его – нет. Но тех, кто будет с ним, вполне возможно. Видите ли, они наёмники. Разговаривать не станут, сразу откроют огонь. Так что будьте готовы, не падайте в обморок.

Затем мы быстро разобрались по боевому расчёту и разбежались по позициям.

Андрей Фёдорович с Ириной Григорьевной остались на трассе.

Они утоптали местечко в двух метрах от колеи, чтобы не сшибли ненароком, затем жена комбата встала там, а Андрей Фёдорович отъехал на снегоходе чуть подальше и в сторону от колеи. А то кто их знает, этих наёмников, вдруг им померещится, что снегоход тут поставили в качестве «блока».

Вскоре со стороны Арсенала послышался приближающийся звук мотора.

– Человека в спецовке прошу пощадить, – напомнил Стёпа. – Ну и если, не дай Бог, они таки дойдут до дамы – работаю я один, все остальные молчат!

Через минуту из пологой ложбины выскочил вездеход.

Двигался он быстро, и у меня мелькнула мысль, что если наёмники оставили этого Коростелёва в Арсенале, то сейчас проскочат мимо, без остановки, и вся операция накроется одним прелестным местом.

Ирина Григорьевна откинула капюшон своей дублёнки и стала махать руками. Не доезжая до неё метров тридцать, вездеход резко сбавил скорость, немного прокатился по инерции и встал.

С водительского места выскочил мужчина в спецовке, лет тридцати пяти, с вытаращенными глазами и печатью крайнего удивления на испачканном какой-то смазкой лице: