За углом умиротворяюще урчал дизель, а когда мы вошли в тамбур, я увидел лестницу в подвал и там, внизу, как позабытый признак утраченной цивилизованности – горящую электрическую лампочку, забранную в обрешеченный плафон.
В подвал мы спускаться не стали (и слава Богу, с некоторых пор я недолюбливаю подвалы), прошли сразу в коридор, а там лампочки не горели, вполне хватало света из окон.
Командир патруля зашёл в кабинет, на двери которого висела табличка с надписью «Комендант», а мы остались ждать в длинном коридоре с кучей дверей по обеим сторонам и без единой скамейки.
Пахло табаком и сырой овчиной, было тихо. Очевидно, регламент работы данного учреждения не предполагает наличие посетителей, которые могли бы праздно торчать тут в ожидании своей очереди, разгуливать по коридору и сидеть на скамейках. Это может не значить ровным счётом ничего, и в то же время… Вполне может быть так, что «посетители» находятся этажом ниже, в далёких от комфорта условиях и торчат там вовсе не праздно, а ожидают своей участи. В свете того, что сейчас я как раз выступаю в роли «посетителя», очень надеюсь, что это не так и у меня просто хорошо развитое воображение.
– Ну всё, пит здесь тебе, диверсант, – не замедлил подтвердить мои домыслы злыдень-рукосуй. – Комендант у нас лютый. Ой, лютый… Он с тебя три шкуры сдерёт. А потом тебя пустят в расход. Если мы ещё не уйдём на маршрут, я лично попрошусь в расстрельную команду, чтоб тебя шлёпнуть.
– Лёха, ты чего такой злой? – Ага, я помню, как командир обращался к рукосую. – Ты про принцип Талиона слышал?
– Не понял, что за принцип? – досадливо нахмурился рукосуй, которому почему-то не понравилось, что я обратился к нему по имени.
– Если в двух словах, то «око за око». Или «как аукнется, так и откликнется».
– Не понял… Ты что, угрожаешь мне?!
– Да Боже упаси! Я разве в том положении, чтобы угрожать? Просто напомнил, что есть законы человеческого общежития. Не нами придуманные. И люди по ним живут тысячелетиями, независимо от режимов и диктатур, которые меняются как перчатки.
– Так ты мне всё-таки угрожаешь! – Рукосуй отпихнул патрульного, стоящего рядом со мной, и больно ткнул стволом карабина мне в лоб. – Запомни, падла, я тебя лично расстреляю! Ты понял?! Он ещё тут свой рот будет разевать…
Да, наверное, лучше было промолчать. Как минимум одного врага я тут уже приобрёл, причём считай что на ровном месте, без уважительных причин.
– Всё, всё, ты самый крутой, я молчу.
– В смысле «самый крутой»? Ты чё, падла, прикалываешься так? Да я тебя…
Тут в коридор весьма своевременно вышел командир. Он одёрнул распоясавшегося рукосуя, забрал у патрульных моё оружие, и мы вместе с ним зашли в кабинет.
* * *
Комендант не показался мне лютым.
Выглядел он основательным и домовитым и больше всего походил как раз на начальника ЖЭУ. Как будто бы и не менял работу, а просто распорядился прицепить модные вывески в унисон с текущим моментом.
А ещё он был взрослый. В патруле сплошь молодежь до тридцати лет, а коменданту хорошо за пятьдесят.
В общем, как увидел я его, сразу от сердца отлегло. А то ведь встревожился в коридоре, когда злыдень стал стращать глупыми посулами, что называется, «повёлся».
В кабинете было тепло и накурено. У окна стояла добротная заводская буржуйка (не то что привычная для большинства квартир самоделка из чего попало) с выведенной в форточку трубой. На буржуйке исходил паром чайник.
Старый конторский стол, обитый дерматином, шкаф с папками, обшарпанный сейф, аккуратно заправленная солдатская кровать у одной стены, узкая деревянная скамья у другой. Вешалка с верхней одеждой в одном углу, тумбочка с радиостанцией Р-123 в другом. На столе пепельница с окурками, аккуратно вскрытая с торца пачка «Беломора», стакан с чаем в подстаканнике, колотый сахар в чашке и заложенная посерёдке старой советской открыткой с 23 Февраля книжка «Граф Монте-Кристо» с затёртой до дыр обложкой и истрепанным переплётом.
Вот такой кабинет. Как видите, по военным меркам вполне даже уютно. И на мой взгляд, обнадёживающая деталь: человек, читающий такие книги, не может быть злыднем.
Кстати, про Р-123. Тех антенн, что я видел на крыше, явно многовато для такой игрушки, и они слишком мощные (тут хватает одного четырёхметрового штыря), значит где-то в здании есть аппаратная с некоторым количеством иных средств связи. А это, вкупе с вездеходами во дворе наводит на мысль, что в комендатуре есть отдел или какое-то иное подразделение Хозяев. Не думаю, что в настоящий момент мне это как-то пригодится, но кто его знает, в какую сторону изменится ситуация…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу