Сергей Зверев - Будет вам война!

– Лабрадор. Черная. Сука. Кличка – Кони, – оценив вполне объяснимое недоумение, мужчина пояснил: – Названа так в честь Анатолия Федоровича Кони… Был когда-то в Бандитском Петербурге такой адвокат.

– Не-ет… – напряженно заулыбался милиционер, силясь унять дрожащую челюсть. – Н-не в-видел. Но м-мы будем искать. В-всем райотделом! Ночами спать не будем! Все силы на поиски бросим!

– А вот все силы бросать как раз и не надо. Милиция у нас для того существует, чтобы охранять покой честных граждан и не давать спать гражданам нечестным. Но если случайно встретите – не откажите в любезности сообщить. Вы, конечно же, догадываетесь, куда, – едва заметно улыбнулся мужчина, направляясь к угловатому черному внедорожнику.

– Конечно, конечно! – воодушевился правоохранитель, поминутно прикладывая руку к нечищеным пуговицам кителя. – Успехов вам и большое спасибо!

– Так не забудьте насчет собачки, настоятельно вас прошу! – послышалось из салона машины сквозь тихое фырчание заведенного двигателя. – Лабрадор – это порода, черная – цвет, сука – пол, а Кони – кличка! Ничего не напутаете?

Развернувшись, скромная черная машина державно покатила в сторону Малого проспекта.

– Командор… – отрешенно прошептал мент, провожая взглядом «Гелендваген». – Черная. Сука. Пони… – Когда угловатый джип исчез за поворотом, он неожиданно забился в истерике: – Сука! Еще и собак с лошадями на нашу голову тут не хватало!..

– Итак, пацаны, наконец-то Бандитский Петербург у наших ног! – возгласил Данила, простирая руку на манер Медного всадника.

Со смотровой площадки Исаакиевского собора открывалась затуманенная легкой августовской желтизной панорама города. Аккуратные прямоугольники жилых массивов прорезались тоненькими жилками каналов. В уставшей за лето зелени скверов мелодично журчали фонтаны, и питерские гопники вальяжно прогуливались по аллейкам, оценивая молодых экскурсанток из провинции. Уронили полуденный звон куранты Адмиралтейства, и в унисон им со стороны Петропавловки бухнула пушка, извещая горожан, что пришло время сверять часы и пить водку.

Порок дневного пьянства давно уже не привлекал бывших звероколхозников. На это не оставалось ни времени, ни сил. Разгром саяно-шушенской группировки открывал перед ними блестящие перспективы, которыми грех было не воспользоваться. Скромная фирма по разведению ушастых закономерно приобретала черты огромного холдинга такой же специализации. Оказавшись вне конкуренции, «Группировка Ленинград» запустила безжалостные щупальца во все сферы жизни Бандитского Петербурга, и сферы эти разделялись в полном соответствии с давешними пристрастиями и увлечениями пацанов.

Жека Филонов полностью реорганизовал работу своего охранного бюро. Теперь, кроме омоновцев-гориллоидов, на него трудились и умственно активные опера из Собственной безопасности ГУВД. Компромат, любовно собираемый последними на уличных ментов-вымогателей, позволил держать этих оборотней на коротком поводке; сразу же после дежурства коррумпированные правоохранители безропотно сдавали половину выручки в кассу «Группировки Ленинград».

Димон Трубецкой всерьез озадачился проблемами духовности. Пропаганда бульварного китча, низкопробной эротики и пошлой порнографии заставляла его искренне негодовать. Акция «Бандитский Петербург – за духовное и нравственное возрождение!», придуманная Димоном, началась с реорганизации многочисленных публичных домов Северной столицы. Летучие отряды профессиональных борцов за духовность, состоящие из журналистов, мастеров культуры и представителей других древнейших профессий, появлялись в притонах внезапно, как правило, поздней ночью. Приданный взвод ОМОНа исключал любое сопротивление. Последним пал ВИП-бордель на Лиговке с половозрелыми школьницами, оплот сановных извращенцев и бандитов из Смольного. Пожилые педофилы в панике выпрыгивали из окон, забывая прихватить даже нижнее белье. После тщательной санитарной обработки бордель сменил вывеску на более приличную – «Модельное агентство «Малолетка». Не прошедших кастинг малолеток отдали на подготовительное отделение Педагогического университета им. Крупской.

Сергей Пауков учредил «Общество охраны музыкальных памятников Санкт-Петербурга». Это была воистину золотая жила: многочисленные питерские памятники не поддавались никакому учету, а взятки за подряды на их реставрацию были до смешного малы. Первым объектом стало здание городского Музфонда. В качестве ремонтников были выписаны турецкие строители с опытом реставрации Московского Кремля. Пока пришлые басурмане штукатурили, красили и белили, хранящиеся в музфонде струнно-смычковые инструменты работы Гварнери, Штайнера, Амати и Страдивари были отданы в лизинг ведущим европейским оркестрам и ресторанным коллективам города.