Михаил Март - Погашено кровью

Часов в девять вечера я вышел из дома. На улице стояла морозная погода, и прохожие встречались редко. Вдруг из подворотни выныривает Кузя и отводит меня в сторону. «Послушай, Серый, Фасон просил меня передать тебе эту штуку». Он достал из кармана наган, держа его за ствол, и протянул мне. «Зачем ему?» – испугался я. «Так надо. Клиент попался строптивый, возможно, его пугнуть придется. Не дрейфь, он не стреляет. По телефону Фасон ничего сказать не мог тебе. Я был у него, и он шепнул на ухо, чтобы через тебя прислать ему пушку».

Я тогда даже не спросил, откуда у него взялся ствол и почему я про оружие ничего не знал. Мне даже не показалось странным, что Фасон велел прийти через полчаса, и не раньше. Я взял револьвер и убрал его в пальто, чтобы не выронить.

«Иди же, Серый, торопись. Фасон один на один с тем типом. Наркоманы – народ непредсказуемый». – «А ты чего же?» – «Да ты что? Целой кодлой ходить будем? Всех клиентов перепугаем. Тебя одного хватит. Ты по делу пришел, товар принес».

Когда я пришел к Фасону, на звонок никто не ответил. Из квартиры доносилась музыка. Фасон включил магнитофон на всю катушку. Звонков он попросту не слышал. Я толкнул дверь, и она открылась. Зашел. В комнате никого. Я убавил звук и прошел в кухню, там поворот такой в узком коридорчике. Фасон лежал на полу за углом с дыркой в затылке, а весь паркет был залит кровью. Шок парализовал меня. Трупов я насмотрелся, но видеть мертвым друга то же самое, что увидеть себя в гробу Тихори не заставили себя ждать. Накрыли меня тут же. Сидящим на корточках возле покойника. Ворвались в квартиру, словно тут целая банда на малине гуляла.

Во время следствия я узнал, что брали меня обычные ребята из местного отделения, которые патрулировали на «газоне» по переулкам. К ним подошел какой-то парень, лица которого они не запомнили, и сказал, что слышал выстрелы из окон шестого этажа в доме, где жил Фасон. Патруль оказался прытким, но был бы я убийцей, то уложил бы их еще в дверях поодиночке. Слишком много шума и неуклюжести. Нахрапом брали. На коробку с наркотиками никто не обратил внимания, но ствол с моими отпечатками нашли тут же.

Экспертиза показала, что Женя Симаков, а по-нашему Фасон, убит из оружия, которое найдено в моем кармане. В барабане оставалась пробитая гильза и гарь в стволе. Пуля, извлеченная из головы, соответствовала пуле, выпущенной на баллистической экспертизе. Кузьмов даже в роли свидетеля не выступал. У него алиби имелось. Он в этот вечер находился в гостях у подружки в Подлипках. Мой крестный отец, следователь Ефимов, советовал мне не выкручиваться и никого в дело не втягивать, чтобы групповуху не пришили, а тихо и мирно признать свою вину. Тут отпираться некуда, все очевидно, и любые уловки только отягчат мою вину, а чистосердечное… ну и так далее, типичный шаблон из лапши. Правда, капитан Ефимов дал мне обещание, что наркотики в деле гулять не будут. Надо сказать, он сдержал слово. Коробка с морфием на суде не всплывала, а я жал на то, что убийство произошло из-за неосторожности. Короче говоря, впаяли мне восьмерик. Вот к чему приводит трусость. Мать я пожалел. Она тут же слегла. Но как я мог признать себя убийцей своего друга и жить с этим всю жизнь, до сих пор понять не могу. Испуг, глупость, неосторожность? Черт его знает! За восемь лет много успел понять, но что-то осталось за пределами моего разума. Спустя полгода мать умерла. Тогда я решил рвануть «на скок», но взяли меня быстро.

Спасибо куму, не стал дело заводить. Телеграмму из Москвы у меня нашли. А теперь время пришло спросить истинного убийцу: «За что Женьку Симакова хлопнул и меня подставил?» Вот, паломник, и такая история про трех мушкетеров.

Чижов покачал головой.

– Сидим мы по одной статье, но ты ни одного человека не трогал, а я их десятками из снайперской винтовки снимал. Но есть один прокол в твоем деле, браток. Сидеть тебе совсем немного осталось, а ты сорвался.

– Жить мне недолго, приятель. Рак крови у меня, и сдыхать я буду в диких муках. Месяца два-три осталось. Не могу я так просто в могилу уйти.

– Согласен. Месть – дело святое, сам за то самое попал за колючку.

– Не столько месть, сколько истина. Согласен, замусоленное слово, но перед Богом я не могу предстать как убийца своего друга.

– Ладно, разберемся. У меня уже есть опыт.

– Нет, паломник. В Москве простимся. Там каждый свой клубок получит. Каждый в своем деле разбираться должен.

– Брось, парень. Одиночкой пропадешь. Тебе рисковать глупо, споткнешься, и никто не поддержит. Холостой ход получится. Я тебе мешать не стану, но подстраховать обязан.