Михаил Март - Без тормозов

Девушка вернулась с пустой телегой, закрыла двери и нажала на кнопку с цифрой четырнадцать. Кабина дернулась и поползла вверх. На десятом этаже остановилась. Вика напряглась. Двери открылись. На площадке стояла такая же красотка с тележкой. Ее она видела в постели с толстяком.

— Ты вниз? — спросила красотка.

— Заезжай, Олеська. Я на четырнадцатый. Доедем вместе, потом вниз поедешь, — сказала первая девушка.

Теперь их в кабине было двое.

— Этот боров опять меня обхитрил, — возмущалась вошедшая. — Захожу в его бункер, темно. Думаю, слава богу. Только дверь закрыла, включается свет, этот жирный гусь стоит в одних трусах, готовенький, гад. А меня Горелов ждет на второй парковке.

— Ему кабинета мало? — спросила вторая.

— На дачу повезет. Сыночку прыщавому в подарок. Достиг половой зрелости, и папочка решил посвятить его в мужчины. Но Горелов хоть бабки платит, а эти козлы на халяву пользуются.

— Не нам жаловаться, подружка. Платят прилично и тебя предупреждали, когда проходила кастинг. Я уже в этом году квартиру себе куплю, а два года назад в Херсоне бульбой торговала.

Лифт остановился на четырнадцатом. Торговка из Херсона вышла, а обиженная боровом поехала вниз. Теперь Вика знала, что ей делать.

Когда горничная с тележкой вышла, как и ее подруга, не закрыв дверь, Вика открыла люк и спрыгнула вниз с наволочкой в руках, выглянула наружу.

Просматривались три полутемных коридора с дежурным освещением. Полы и стены из дешевого белого в разводах кафеля. Подсобный этаж. Здесь прачечная и другие службы. Рабочий день закончен, коридор напротив пуст, левый тоже, по правому шла девушка с тележкой. Вика побежала за ней. Та оглянулась, хотя босые ступни преступницы не создавали шума. Оглянулась — ей же хуже, раз ее видела. Вика сбила горничную с ног, оседлала и начала бить. Когда несчастная уже не могла сопротивляться, разъяренная налетчица остановилась.

— Говори, лахудра, где выход?

Едва дыша, девушка прошептала окровавленными губами:

— Здесь нет выхода. Мы уходим через холл.

— Где тебя ждет Горелов?

— На второй парковке.

— Какая у него машина?

— Кофейная. Металлик. Джип…

Она потеряла сознание. Вика стиснула зубы, приподняла голову девчонки, другой рукой уперлась в подбородок и сделала резкое движение. Хрустнули шейные позвонки, с головы девушки упал чепчик и черный парик с челкой.

Минут пять ушло на переодевание. Вика стала горничной, раздетую девушку спрятала в тележке и завалила бельем. Туфли немного жали, но сейчас было не до мелочей. Вика взяла из стопки черный мешок для мусора, по дороге подняла огрызок трубы, а у лифта брошенную наволочку с деньгами. Ее она бросила в черный мешок, скрутила его и попыталась прикрыть им трубу. Войдя в лифт, она осмотрела кнопки. На нижней написано «подвал», выше значилась кнопка «парковка 3», потом два, один, дальше шел «холл», а выше цифры от единицы до двадцатого этажа. Вика закрыла двери и нажала на кнопку второй парковки. Когда лифт остановился, с опаской отрыла двери. Охрана отсутствовала. По обеим сторонам длинного коридора стояли машины. Освещение слабое. Девушку вполне можно спутать с Олесей. Вот только мешок с мусором неуместен… Кофейный джип сам дал о себе знать, мигнув фарами. Вика смело подошла к дверце водителя. Она опять рисковала. Стекла джипа были затонированны, сколько человек сидит в автомобиле, не известно. Но она знала, что надо сказать.

Дверца открылась. Мужчина в дорогом костюме не мог быть шофером.

— И что это значит? — спросил он, приподняв брови.

Немолодой, но и не старый, лысый, но симпатичный, а золотые часы на руке говорили об остальном.

— Олесю захомутал большой босс, до утра бедняжке придется кувыркаться. Чем я хуже? Немного постарше, но и опыта больше. Твой мальчик завизжит от восторга.

Вика задрала юбку. Ей было чем хвастать.

— Так и поедешь? — спросил он, осмотрев ножки.

— Наша униформа очень возбуждает. Свое барахлишко я в мешок бросила, могу и переодеться.

— Ты права. Так лучше.

— Тогда я сяду назад, а то на выезде сочтут, что я украла фартучек.

Хозяин хихикнул. Вика села на заднее сиденье, и машина тронулась. Когда на выезде из парковки появились охранники, она пригнулась, у ворот сделала то же самое. Когда выехали с территории, сказала:

— Олеська говорила, ты чаевых не жалеешь.

— Хорошая работа должна хорошо оплачиваться. Я не жлоб.

— Это приятно.

Они отъехали на несколько кварталов, и девушка попросила притормозить.