Анатолий Гончар - Рейд в ад

— А за что вас любить? — меня прорвало. — Полстраны уже наркотой завалили, сколько людей из-за таких, как вы, на кладбищах лежит, сколько семей распалось, одних сирот… — я замолчал, что толку продолжать перечислять, они все равно от своего не отрекутся…

— Вот взял и сделал нас крайними, ты с нас еще за развал Советского Союза взыщи. Ты вот кем у себя там, в России, работаешь?

— Военный пенсионер, — отвечать ему не хотелось, с другой стороны, как бы я к ним ни относился, а они мне помогают. Раз уж пользуюсь их добротой, то следует хотя бы вести себя чуть вежливее.

— Военный пенсионер, а в Афганистан зачем подался?

— Да в частной военной компании подработать решил. Подзаработал.

— Вот! — перегнувшись через сиденье, Аркадий назидательно потряс указательным пальцем. — Пошел в наемники. И ведь не от хорошей жизни ты в них подался? Молчишь. Пенсия у тебя какая?

Я молчал.

— Не жирная. Тысяч десять, пятнадцать? Угадал?

Я продолжал молчать.

— А что это за деньги в городе? Тьфу, пыль! Плохо мы живем. А почему? Да потому, что всякая падаль, у которой ни на учебу ума не хватает, а работать она не хочет, спит, жрет, срет, спаривается, прожирая наши с вами заработанные деньги. На горбу у остальных сидят все эти неудачники, бомжи всякие. И при этом размножаются и размножаются, болезни разносят, у них, видите ли, денег на хлеб не хватает, а они второго ребеночка заводят… голодранцев плодят. И всех надо прокормить. Вот и уходят государственные денежки. Разве не так?

Я промолчал, хотя у меня была иная, кардинально отличающаяся от Аркашкиной версия ухода общенародных денег.

— Ты думаешь, мы просто наркоторговцы, да?

Нет, этот юноша явно нарывался на грубость, не ответить ему я просто не имел права.

— Убийцы, вот вы кто, — устало произнес я.

— Это ты, брат, хватил, — Аркадий встрепенулся, будто получившая хлыстом по заднице лошадь. — А не задумывался ты над тем, что чем больше мы переправим наркоты, тем лучше для России? — продолжал развивать свою теорию Аркаша, а точнее, подводя душеспасительную базу под творимое наркодельцами зло. — Чем больше герыча, тем скорее передохнет вся быдлятина. Пусть дохнут и освобождают место крепким, умным, не одурманенным вредными привычками русским парням и девчатам. Кто колется? Мразь. Кто нюхает, курит? Выродившиеся аристократы и дебильная чернь, которые и людьми не имеют права называться. Нет, Михалыч, мы не торговцы смертью, мы ассенизаторы. Мы очищаем улицы наших городов и деревень от размножившегося дерьма.

Я промолчал, смысла продолжать разговор не было. Набить бы морду, но от единожды набитой морды одного или двух наркодельцов ничего не изменится. Тут государева воля нужна…

Мы ехали долго. Незаметно наступила ночь, в свете фар пространство сузилось, со всех сторон машину обступили тени, пару раз мимо пронеслись встречные машины, в одном месте нам пришлось обгонять старенькие трехколесные трактора. Уже далеко за полночь машина выскочила на окраину какого-то небольшого городка. Аркадий начал было вновь излагать свою философию, но, увидев мой брошенный на него взгляд, предпочел заткнуться.

Дома, стоявшие по бокам улочки, куда мы въехали, не сильно отличались от таких же, расположенных на другом берегу речки. Разве что на стенах не видно следов пуль и прочих примет ведения боевых действий. В одном месте «Нива» начала сильно притормаживать, я подумал, что вот и приехали, но Расул, объехав одному ему видимое препятствие, вновь вдавил педаль акселератора, и мы понеслись прочь, выбираясь из переплетающегося лабиринта узких улиц. В конце концов мы попали в квартал, где в свете редких уличных фонарей высилось с десяток пятиэтажек. К одному из этих зданий мы и подъехали. Вопреки моим ожиданиям, Расул затормозил плавно, остановившись напротив первого подъезда. Выключил фары, и я понял, что мы на месте.

— Приехали, — весело возвестил Аркашка. — Ну все, вылазь, а то я себе всю задницу отбил.

Я хмыкнул, не спеша выбрался на улицу. Дождался, когда выползет Аркашка, понял, что Расул с нами никуда идти не собирается, сдержанно поблагодарил:

— Спасибо!

Тот едва заметно кивнул и, включив скорость, запылил дальше.

Мне показалось странным, что ни в одной квартире не горел свет. Не оказалось его и в подъезде.

— Прошу, — распахнув дверь, Аркадий слегка склонился и обеими руками указал направление. Наверное, он пытался выглядеть галантным, но в сумеречном свете ночных улиц это смотрелось, по меньшей мере, смешно.