Анатолий Гончар - Рейд в ад

— Эд, забирай оружие, загрузки, — шептал я, освобождая его от пут. Следующей пришла очередь Лехи, затем Аллы… так получилось, что до Исмаила я добрался в последнюю очередь.

— Я знаю, где они расположились, — сообщил он, с трудом вставая на затекшие ноги. — Мы застанем их врасплох.

— Веди! — чтобы наши действия принесли успех, следовало действовать быстро. — Леонид, мы, — я указал на Эда, — на разборки с местными, ты за старшего. Вы остаетесь здесь и ждете нашего возвращения. Если что — действуй по обстановке.

Шпак понимающе кивнул. Имея два ствола, тащить за собой безоружных людей не стоило. А нам следовало поспешать. Исмаил уже ковылял вперед, я следом, Эдик за мной. Подходя к выходу со двора, я еще раз окинул лежавшие на земле тела.

«Да, доброта — страшная сила, из-за своей доброты эти двое оказались трупами».

Исмаил шел с трудом, похоже, его не только туго связали, но еще и били.

— Ты только покажи где. Остальное мы сами сделаем, — шепнул я, и Исмаил-Хан указал пальцем на находившийся в ста метрах дувал, за которым росли высокие плодовые деревья. Местность была открытой, смысла пригибаться или прятаться никакого. Весь расчет строился на внезапности.

— Побежали? — я повернул голову к Эдуарду, тот с угрюмым видом кивнул, и мы рванули, как застоявшиеся кони… Так быстро я не бегал никогда в жизни, зато наше появление оказалось совершенно неожиданным для сидевших за накрытым дастарханом «духов». Не разбираясь, кто где, я начал стрелять, не отставал от меня и Эдик. Прислуживавшие за столом укрытые за паранджой женщины метнулись во все стороны, мужчины застыли и один за другим начали валиться в быстро натекающие кровяные лужи. Все кончилось, когда я перезарядил третий магазин с патронами. Присыпанные ободранной яблоневой корой, срезанными ветками и сбитыми листьями за разбитым дастарханом лежало двенадцать трупов.

— Помогай! — крикнул я на заглянувшего во двор Исмаила, он побледнел, но тем не менее принялся вместе с нами забирать со двора, вытаскивать на улицу духовские разгрузки и их оружие. Нашлись и наши винтовки с двумя лежавшими под ними «калашниковыми».

— Леня! — изо всех сил крикнул я, и тут же на входе во двор, служивший нам тюрьмой, показалась фигура Шпака. Я замахал рукой, созывая всех сюда. — Быстрее, быстрее, — торопил я. Жить нам или не жить — решали минуты. Хорошо, что быстро нашлись и наши рюкзаки, и рюкзаки Исмаила и его товарищей, так и оставшиеся наполненными едой и питьевой водой. Через пять минут мы уже бежали к выходу из кишлака.

— Рафик, товарищ, — услышав это обращение, я едва не споткнулся, я даже решил, что мне это почудилось.

— Товарищ, — вновь донеслось откуда-то. Я остановился, присушиваясь. — Рафик, — голос звучал снизу, будто из подземелья.

— Рафик? — позвал я, осторожно поводя стволом и ожидая всяческого подвоха.

— Мы здэс, здес мы, — теперь уже говорили двое.

— Эд, распредели людей, вправо-влево наблюдать, — встав, я тем самым остановил всех бегущих. — Исмаил, пошли, — я поманил пальцами афганца и, настороженно поглядывая вокруг, окидывая взглядом крыши домов, всматриваясь в зелень деревьев, пошел в сторону доносившихся голосов. Вместе с Ханом за мной последовали и двое его помощников.

В глубине двора, в глубоком зиндане сидели двое одетых в рванину, заросших и грязных афганца.

— Рафик, — опознав во мне русского, они потянули вверх свои заскорузлые руки.

— Кто это? — я перевел взгляд с морщинистых лиц пленников на стоявшего рядом Исмаила.

— Рабы, — во взгляде Хана ни тени сочувствия.

— Вытащите нас, товарищ! — в глазах мольба и безысходность.

Еще раздумывая, я скользнул взглядом по сторонам и, увидев импровизированную лестницу — длинный шест с набитыми на нем перекладинами, попросил своих проводников:

— Помогите-ка мне.

Один из помощников Исмаила, кажется Джафар, оказался у слеги первым. Вдвоем мы с легкостью подтащили лестницу к яме и опустили вниз. Рабы, не помня себя от радости, быстро перебирая ногами, полезли вверх. Один, едва выбравшись, бухнулся на колени, второй, подскочив ко мне, в благодарности стал яростно трясти мою руку.

Оба пленника когда-то, вероятно, были статными, красивыми мужчинами, сейчас же они горбились, были худы и казались совсем немощными.

— Командор, надо уходить! — требовательно напомнил Хан.

— Хорошо, уходим! — ответил я и, вырвав пальцы руки из сжимавших ладоней, повернулся, чтобы продолжить путь дальше.