Сергей Самаров - Победить или умереть

Для капитана Вьюгова началось самое долгое ожидание. Так уж устроена человеческая натура, что последние часы всегда кажутся самыми долгими, сидишь ли ты в засаде или ждешь поезда. А тут еще абсолютно дурные мысли в голову лезли. Совершенно идиотские, никак не связанные с текущей ситуацией. Он сам удивлялся этим мыслям и ощущениям. Уж очень не вовремя они пришли.

Ему хотелось колбасы. Именно колбасы. Не свободы, не жизни, а только колбасы. Сырокопченой, обязательно жесткой, пахучей. Не какой-нибудь из современных суррогатов, а той, что помнилась с детства. Такую сейчас не делают. Так хотелось, что слюни наполняли рот и готовы были побежать по груди, как вода по стене. Только насмешкой над собой капитану Вьюгову удалось убрать эти мысли, хотя полностью избавиться от наваждения, совершенно дебильного в его положении, было невозможно.

А вода по стене бежала уже второй день подряд. Не то чтобы ручьем бежала, но стекала и пропитывала стену, отчего та блестела отсветами масляной лампы. Разглядывание стены придало мыслям Вьюгова новое направление. Он стал глазеть вокруг внимательнее.

Пленник уже рассматривал их, как уж мог, при посещении Тимирбекова и Бейбарса. Тогда у него в голове появилась шальная мысль. Сейчас она снова вернулась и заставила капитана пошевелить мозговыми извилинами, чтобы соотнести свои силы с возможностями часового, который килограммов, пожалуй, на тридцать тяжелее Вьюгова. Парень крепкий, наверное, со спортивной подготовкой и с неплохой реакцией. Голыми руками его не возьмешь.

Вьюгов был в себе уверен ничуть не меньше, чем часовой, но все же, согласно своей спортивной и воинской специальности, стремился найти пути к самому быстрому и легкому достижению преимущества перед соперником. Прежде всего оно должно проявиться в неожиданности действий. Часового следует ввести в растерянность, а потом уже атаковать. Да и вооружиться не грех.

К счастью, с капитана не сняли тяжелые армейские башмаки с мощной рифленой подошвой. Напившись молока, чтобы не хотелось позже, он взял чашку, принесенную «официантом», положил ее на каменный пол донышком кверху и коротко ударил каблуком. Чашка разбилась. Выбрать самый крупный осколок было нетрудно. Он один всего и был такой.

Вьюгов удовлетворенно рассмотрел изделие, изготовленное с помощью каблука, хмыкнул, потрогал край пальцем и голыми руками выломал из стены около пола небольшой камень с шероховатой, похожей на наждак поверхностью. Он стал затачивать осколок, старался долго и тщательно, словно времени ему было отпущено немерено. Иногда капитан пробовал кромку большим пальцем и остановился только тогда, когда на грубой коже осталась царапина. А ведь он едва-едва прикасался к осколку.

У него получился нож. Правда, лезвие короткое и для действий против другого ножа не годится. Но в этом случае выход бывает только один. Нельзя позволить противнику достать его клинок. Тогда ты один будешь вооружен.

Вьюгов тут же и опробовал лезвие. Он разрезал на полосы рукав азиатского халата, укрывавшего его лежанку. Одну из них капитан смочил водой и сделал из нее рукоятку. Когда полоса высохнет, пусть даже слегка, она будет сидеть на осколке плотнее и хорошо защищать руку владельца импровизированного ножа. Конечно, это был не совсем нож. Назвать его так можно было только очень относительно. Да и рукоятка не была таковой. Однако это в любом случае было уже оружие, которым при необходимости и умелом обращении можно убить человека.

«Не человека, а врага!» – поправил сам себя «краповый» капитан Вьюгов.

Он хотел при любых обстоятельствах считать себя не убийцей, но воином. Это было почетно. Разницу между врагом и человеком не видят только слюнявые гуманисты, но лишь до тех пор, пока их самих это не коснется. А когда петух клюнет, тогда становится поздно. Они забывают про свой гуманизм, но и это уже не может их спасти, потому что такие персоны морально не готовы к сопротивлению.

Капитан себя к гуманистам никогда не относил, готовился не просто к сопротивлению, а к активной агрессии во спасение, к резкой, злой, безжалостной, сметающей все помехи со своего пути. Он хорошо понимал, что иначе ему действовать нельзя, все его усилия будут бесполезными. Оленю невозможно уговорить голодного волка остаться без обеда. Здесь не совсем такая ситуация, бандиты не насытятся его кровью, но схожесть есть.

Теперь, когда оружие было готово, пришла пора приступать к следующему этапу подготовки побега. Отложив нож, чтобы высохла тряпичная рукоятка, капитан стал осматривать стену над дверью и для этого даже поднял повыше свою лампу. Результат исследования его вполне удовлетворил.