Анатолий Ромов - Тень чужака

Двинулся сквозь кусты. Он шел, закусив губу, ставя подошвы так, будто ступал не по земле, а по фарфоровым блюдцам. Ходить бесшумно он еще не разучился. В заросли ему удалось войти, не треснув ни одной веткой. Здесь, под деревьями, туман был сильно разрежен, увидеть можно было практически все.

Чуть не доходя до двух пихт, достал из-за пояса «люгер». Подняв пистолет двумя руками на уровень плеч, сделал два шага. Увидел Гуся. Стевенсон сидел на земле спиной к нему. Черная штормовка, в которую было обряжено чучело, была сейчас на нем.

С левой стороны, на расстоянии протянутой руки, лежал рюкзак. На рюкзаке — ТЭК-9.

В момент, когда Шутов его увидел, Стевенсон держал в одной руке пачку «Фифс-авеню». Для удобства Шутов решил выйти из кустов. Пока он это делал, Гусь, вытащив зубами из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Медленно поднес к кончику сигареты длинное пламя. Прикурив и затянувшись, спрятал зажигалку в карман.

Наведя ствол точно на правое плечо Гуся, Шутов сказал:

— Брось сигарету, Стевенсон. И лапы кверху.

Гусь застыл. Этих мгновений оказалось достаточно, чтобы отбросить ногой рюкзак вместе с ТЭК-9 в кусты. Повторил:

— Лапы кверху. И запомни: если ты не мажешь, то я не мажу тем более.

Щелчком отбросив сигарету, Гусь поднял руки. Сказал:

— Все правильно?

— Правильно. Встать.

Гусь встал. Шутов прощупал его одежду. Не найдя под ней огнестрельного оружия, приказал:

— Повернись.

Гусь повернулся. Оглядел ноги Шутова в одних носках. Перевел взгляд на бинт. Скривил губы:

— Привет, коп. Приятная встреча.

— Стевенсон, запомни: не коп, а сэр. Впредь называй меня только так. Иначе пожалеешь. И руки вперед.

Гусь вытянул руки перед собой. Прощать удар в затылок Шутов не собирался. Спрятал «люгер» в карман. Делая вид, что не обращает внимания на удивленный взгляд Гуся, снял с пояса наручники. Крутанул в воздухе, так что наручники обмотались вокруг кулака. Кивнул.

— Давай лапы. И предупреждаю: без шуток.

Поскольку выпад Гусь сделал сразу же, отклониться и всем весом вмазать ему в челюсть не составило труда. В момент соприкосновения наручников с челюстью кожа на подбородке Гуся рассеклась. Кроме того, челюсть громко хрустнула, что означало как минимум перелом.

Все было так, как он и рассчитывал. Кроме одного: он недооценил крепости Стевенсона. Вместо того чтобы тут же отключиться, Гусь лишь упал на колени. Голова была опущена так, будто он пытался что-то сбросить с шеи. В такой позе Гусь находился несколько секунд. Затем, выпрямившись, прижал руку к подбородку. Отняв, посмотрел на окровавленную ладонь. Перевел взгляд на Шутова. Усмехнулся:

— Ладно, коп. Еще сочтемся.

— Зачем ждать? Вставай. Если можешь. И будем считаться.

— Да? — Гусь встал на одно колено. Он смотрел в землю, что ясно показывало: он готовит бросок. В этой позе он задержался недолго: бросившись со страшным ревом на Шутова, почти зацепил его за ноги. Рев прекратился лишь после удара Шутова ногой в то же место, в челюсть. Гусь дернулся и затих. Ступня болела, хоть он ударил щечкой.

Присев, осмотрел лежащее на земле тело. Гусь лежал на животе, безвольно подтянув к голове руки и чуть вывернув ноги. Судя по позе, теперь уже Стевенсон отключился надолго. Подтянув руки Гуся за спину, сковал запястья наручниками. Повернул тело на бок. Веки Стевенсона были крепко сжаты, рот расслабленно приоткрыт. По всем признакам он не должен был очнуться раньше чем через полчаса.

Убедившись в этом, встал и увидел Наташу. Она молча смотрела на него из кустов. Подойдя, спросил:

— Как ты?

— Со мной все в порядке. Я боялась за тебя.

— А я за тебя. Можешь подогнать сюда мой катер? Он с той стороны. У галечной отмели.

— Конечно. — Исчезла. Прислушиваясь к шороху в кустах, обыскал Гуся. Никаких документов в карманах не было. Были: спрятанные в резиновый бумажник триста с небольшим долларов, три ключа на стальном колечке, нож в кожаном чехле, начатая пачка «Фифс-авеню», зажигалка и носовой платок. Переложив все это к себе в карман, подошел к наполовину вытащенной на берег лодке. Посудина была хоть и деревянной, но крепкой, пазы досок были недавно просмолены, сами доски покрыты защитным составом. Укрепленный на корме мотор старой марки находился в отличном состоянии. Бачок, пробку которого он отвинтил, был заполнен бензином больше, чем на две трети. Никаких опознавательных знаков на лодке не было.

Судя по звуку мотора, Наташа уже шла сюда на катере. Покончив с осмотром лодки, отыскал отброшенные им в кусты рюкзак и автомат. Вынув кассету с патронами, проверил. Она была полной. Это подтверждало его догадку, что прежнюю кассету, из которой он был ранен, Гусь расстрелял до конца. В рюкзаке обнаружил еще одну полную кассету, свой кольт, стальную флягу с бренди, банку мясных консервов, портативный примус и коробку с бритвенными принадлежностями. Сложив все, в том числе и автомат, в рюкзак, подтащил тело Стевенсона ближе к лодке. Именно к этому времени катер с Наташей, выйдя из тумана, ткнулся носом в берег. Помог ей сойти. Спросил: