Анатолий Ромов - Тень чужака

Таким тюленем он не чувствовал себя никогда.

Сна не было ни в одном глазу. Посмотрел на часы — половина второго. Полежав, встал. Натянул брюки, тенниску, кроссовки. Нащупал под подушкой «люгер». Сунув его за пояс, вышел в коридор. Попытался понять, в какой из спален может сейчас находиться Наташа. Оглядел все три двери. Сообразив наконец, что продолжает вести себя по-идиотски, выругал себя еще раз. Ну и кретин. Не собирается же он врываться в Наташину спальню… Ладно. Сейчас он выйдет на веранду. Постоит, успокоится. И вернется в спальню. Чтобы заснуть.

Спустившись вниз, тронул первую же дверь. Она оказалась открытой. Выйдя на огороженную перилами деревянную площадку, остановился. Наташу он увидел не сразу. Лишь повернувшись к дальнему углу веранды, обратил внимание на неясную тень. Подошел к ней. Он стоял к Наташе почти вплотную. Стоял и знал: сейчас она это чувствует.

Так они стояли очень долго. Наконец она повернулась. Лицо ее было совсем другим. Не таким, каким казалось ему во время ужина. Усмехнувшись, пожала плечами:

— Не спится?

— Нет.

— Мне тоже. Вообще мне скучно.

— Скучно?

— Да. Без тебя.

Когда он обнял ее, она уже не отворачивалась.

Первое, что он почувствовал, проснувшись: рядом Наташа. Она спала, и некоторое время он смотрел на нее, испытывая чувства, давно как будто уже позабытые. При всем желании он не мог бы описать их словами. Может быть, это был страх, что он может ее потерять. Может быть, то, от чего он давно уже отвык: нежность.

Наконец перевел взгляд на часы. Шесть. Значит, он не проспал и двух часов. Спать хотелось смертельно. Собственно, он мог бы продолжать спать. Ведь вечером он запер все двери. Отвязанный Варяг находится сейчас на участке, да и он может полагаться на собственный чуткий сон.

Все же, преодолев искушение, встал. Оделся, взял из-под подушки «люгер». Выйдя из спальни, притворил за собой дверь. Постоял в тишине. Не услышав ничего подозрительного, прошел по коридору к окну, выходившему на реку.

Отсюда хорошо просматривались спуск к реке, причал и три ближних сруба. Это он успел проверить раньше.

Вглядевшись, понял: сейчас он практически ничего не увидит. Внизу стоит туман. Длинные серые пласты лежат на земле и воде, оставляя лишь редкие просветы. Ветра нет. И ничто не предвещает его появления.

Попытался уловить хоть какое-то движение в местах, свободных от тумана. В конце концов на участке ходит Варяг. Должен же он появиться хоть раз.

Он стоял, всматриваясь, довольно долго. Нет, собака так ни разу и не показалась. Подумал: в принципе не мешало бы осмотреть участок самому. Не мешало бы — если бы он был уверен, что Варяг не нападет на него снова, воспользовавшись туманом.

Видел он сейчас отсюда не так уж много. И все же смог разглядеть часть причала, корму лодки с подвесным мотором и вход в ближний сруб. Перевел взгляд на росший у края пустоши кустарник. Неподвижные ветки были кое-где прикрыты клочками тумана. Снова посмотрел на причал. Когда же опять перевел взгляд на кустарник, увидел: несколько веток дрогнули. Подумал: Варяг здесь. Значит, можно не спускаться. При появлении любого постороннего человека собака тут же поднимет тревогу. Постояв несколько секунд, понял: это не Варяг. Из кустарника вышел Гусь. На нем были защитного цвета брюки, черная штормовка, за спиной рюкзак. Посмотрев на дом, Гусь сделал несколько быстрых шагов. Исчез в двери ближнего к причалу сруба.

Он должен был понять, что делать. Главное, сейчас нельзя было отходить от окна, Гусь в любую секунду мог выйти из сруба. Полуобернувшись, сказал громко:

— Наташа! Наташа, подойди сюда! Наташа! Скорей!

Примерно через полминуты услышал сзади ее шаги. Остановившись за ним, она сказала:

— Что случилось?

— Здесь Нол Стевенсон. — Он видел: она стоит, завернувшись в простыню.

— Нол?

— Да. Он внизу. В ближнем срубе. Оденься. Возьми карабин. И подойди сюда.

Прошло несколько секунд, прежде чем она сказала:

— Хорошо. Я сейчас.

Он услышал шаги за спиной. Пока ее не было, продолжал следить за срубом. Внизу, около сруба и причала, все пока оставалось без изменений.

Вернувшись, Наташа сказала:

— Ну что?

На ней были джинсы и рубашка, в руках карабин.

— Ничего. Он по-прежнему в срубе.

— Да? А что же Варяг?

Он прекрасно понимал, что значит для нее собака. Ответил:

— Не знаю.

— Что… он даже не лаял?

— Нет.

Молчание, наступившее вслед за этим, ему не понравилось. Обернувшись, увидел: из глаз Наташи текут слезы.