Кирилл Казанцев - Предатель рядом

— С тобой, родной. С тобой и твоими поцами. О каком моральном ущербе ты тут болтаешь?

— Я не болтаю, чувак, а говорю. Ты пришел в наше кафе, обидел нашего друга. За это нужно платить. В вашем положении заявленная компенсация морального вреда не так уж велика. Если учесть, что за порогом джип стоит, то…

Услышав о джипе, Копаев почувствовал прилив ярости. Однако силы были неравны, и он тянул время.

— Моральный вред — это физические и нравственные страдания лица. При рассмотрении обоснованности заявленной суммы нужно исходить из реального ущерба. А сделать это сейчас невозможно. Ваш друг не разговаривает.

— Да он больной, — сказал один из пятерки, вставая. — И наплевать, что твой кореш с «волыной». При отрицательном ответе вы живыми отсюда при любом раскладе не выйдете.

— Это серьезное заявление, — заметил Суровцев. — Антон, мы время теряем.

— Еще минуту, — попросил Копаев. — Я вам сейчас докажу, что вы не правы, а после будет видно. Весь базар у стойки вы слышали. Иначе этот лох ко мне бы не подвалил. Он попросил по сопатке, и я выполнил его просьбу. Я прав и ваши предъявы фуфловые. А сейчас можете точить рога и бросаться. Я готов.

— Сильно сказал, — шепнул Суровцев, продолжая сжимать под столом «ПМ». — Как на «стреле», не придерешься.

— Рога у тебя, — заявил «кожаный», выжидая момент для атаки. — Мы не женаты.

— Если рога растут у вас, а вы неженаты, тут дело серьезнее. Значит, вы просто самые настоящие козлы.

Изрыгнув сотню матов за одну секунду, братва бросилась в бой.

Встретив первый натиск, Копаев увернулся и обрушил на противника град ударов. Желание вырубить сразу и надолго было столь велико, что увлекшийся этим Антон даже дважды врезал по спине упавшего навзничь противника. Но исход схватки предрешил Суровцев. Выдернув из-под стола руку, он выстрелил не в воздух, а в огромный зеркальный шар, вращающийся над самым эпицентром сражения. Схватив за рукав Антона, он отдернул его в сторону и вместе с ним упал под лестницу, ведущую на второй этаж.

Шар треснул и развалился на две части. Оплетка, поддерживающая тяжелый кафешный аксессуар, выскользнула из-под половинок и повисла в воздухе безвольной авоськой. Обе половины, перевернувшись в воздухе, рухнули на головы оставшихся на ногах после ударов Антона бойцов. Они свалились на пол мгновенно, как подкошенные. Пластик, утяжеленный засохшим клеем и зеркальными осколками, сразил их наповал. Они, безусловно, были живы, но после такого неожиданного пресса к дальнейшей драке в ближайшее время, конечно, готовы не были.

— Ну, пацаны, вы сегодня просто в ударе! — рявкнул Суровцев, увлекая за собой Копаева на второй этаж. — Туда, Антон! В зале он уже не появится. Если Перец в кафе, то только на втором этаже…

Услышав на первом этаже выстрел, Перец опрокинул на столе банку пива и подбежал к окну. От его расслабленного состояния не осталось и следа. Стрельба могла начаться и без участия его преследователей, однако братва в кафе «железо» если носит, то, соблюдая все правила, стреляет на улице. Однако и тут могло произойти нечто, что могло бы заставить какого-нибудь брата выдернуть из-за пояса оружие. В любой другой день Перец продолжал бы спокойно пить пиво, не обращая на стрельбу внимания. Главное — вовремя убраться до приезда мусоров. Но они, как правило, приезжают не на стрельбу, а уже к трупам, поэтому-то можно было и не торопиться. Спокойно допивать пиво, прикуривать и уходить. Но сегодня был особый день. Перец уже не единожды мог убедиться в том, что эти двое странных преследователей, жаждущих встречи с ним, появляются всегда там, где он их не ждет, и не в самое лучшее время.

С бурлящей в венах кровью Перец вглядывался в темноту зала, но ничего не мог рассмотреть. Принять решение спуститься вниз мог только безумец. Витя таковым не был, поэтому, заперев дверь еще на один замок, метнулся к окну. Два резких движения — и створки, хрястнув приклеенным на зиму утеплителем, разошлись в разные стороны. Такое же действие Перец проделал со второй преградой.

Было высоковато, но под окном стоял «Опель», который сокращал расстояние до асфальта на полтора метра…

Едва ботинки Перца вмялись в оцинкованную крышу, на иномарке взревела сигнализация. Перец еще раз прыгнул, уже на землю, и в этот момент услышал над своей головой яростный крик:

— Перец, стоять!..

Стоять Витя не собирался. Он собирался бежать. Бросив взгляд в сторону, туда, где трое братков с окровавленными головами бейсбольными битами крушили новенький «Крузер», он бросился к дороге. Бежать в глубь массива было глупостью. Бегать Витя не умел, зато много курил. И те пять банок пива, что он выпил в кабинете Мони, также не способствовали быстрому передвижению. Единственным спасением для него, вооруженного пистолетом, являлась дорога. В это время мимо «Искры» проезжает такое количество машин, что только выбирай. До своей он не успевал.