Кирилл Казанцев - Предатель рядом

Оставалось одно: замереть около шахты лифта между лестницей на чердак и девятым этажом. Несмотря на то что лючок в мусоропровод находился этажом ниже, процесс принятия пищи на этом месте вызывал больше отвращения, нежели аппетита. Однако было не до мелочей. Есть нужно, чтобы сохранить силы. Чтобы завтра с хрустом разгрызать омаров, сегодня необходимо жрать на помойке. Перец уже давно себя не жалел и жил по принципу: не можешь резать — нож не трогай, сидеть не хочешь — не стреляй. Все, что он делал на протяжении своей жизни, он делал осознанно, находясь в здравом уме и трезвой памяти. Он был хорошо осведомлен, какая расплата может последовать за такую веселую жизнь, однако это его никогда не останавливало. Именно поэтому он никогда себя не жалел.

…Продрав глаза, в посветлевшем с наступившим утром подъезде Витя увидел тень. Человек, склонившись над ним, старательно выворачивал карманы. Еще не проснувшись окончательно, Перец изо всех сил вмазал по кряхтящей роже снизу вверх. Удар был столь силен, что незнакомец перевернулся и покатился вниз по лестнице. Перченков, на ходу проверяя карманы, начал спускаться следом.

— Что ж ты… падла, делаешь? — спокойно поинтересовался Витя. Джентльмен тот, кто называет кошку кошкой даже тогда, когда та вцепляется ему в лицо всеми двадцатью когтями.

Грязный бомж, пахнущий тухлым луком и самогоном, никак не мог встать на ноги. Его голова, и без того одурманенная различными денатуратами и тормозными жидкостями, на этот раз гудела, выплеснув после удара остатки мыслей. Не долго думая, Перец несколько раз добавил бомжу ногами. Материться на него или начинать разговор было бессмысленно. Убедившись, что все вещи, включая деньги, оружие и пакет, на месте, Витя в последний раз врезал бродяге ботинком по голове и стал тихо спускаться вниз. После такой неожиданной побудки и последовавшей вслед за ней вынужденной зарядки он чувствовал себя прекрасно. Словно выспался не в грязном подъезде, подле мусоропровода, а в номере люкс гостиницы «Сибирь». Память подсказала, что кафе открывается в десять утра. Посетителей там в это время, как правило, мало, однако Моня будет уже там, что, собственно, и требовалось. Перец взглянул на часы, было девять утра. Если бы не бестолковый бомж, решивший обчистить ближнего по положению, этот оставшийся час Перец спокойно бы проспал. Теперь нужно было скоротать время.

Оказавшись уже на светлой улице, Перченков направился к единственному месту, где можно было дожидаться открытия кафе. Напротив девятиэтажки располагалась «забегаловка-рюмочная». Рюмка-другая перед встречей с Моней не помешает, решил Перченков. Заодно можно выпить тонизирующий горячий чай с лимоном и проглотить что-нибудь съестное. Чтобы бороться, нужно питаться…

Копаев остановил машину за два дома от таможни. Пройти с Амалией внутрь не составляло труда. Она кивнула на Антона дежурному, и тот, поняв, что опер ведет для беседы человека, и потеряв к нему интерес, опустил голову. Поговорив с девушкой в машине у Дома журналиста, Антон решил сам просмотреть документы Эберса. Вот это было труднее. Даже если учесть тот факт, что Березина работала в одном оперативном отделе, это выглядело бы чересчур навязчиво, а значит, подозрительно. Значит, даже тут придется играть в невидимку. Антона удивлял только тот факт, что прокурорский следак не изъял документы сразу.

Что ж, если дела на месте, ему легче. Копаев знал уже наверняка: если он познакомится с содержанием бумаг и там будет хоть какая-то подсказка, он ее увидит.

Амалия и Антон поднялись на третий этаж. Заходя в просторный кабинет, Копаев краем глаза заметил вывеску на двери:

«Отдел по борьбе с особо опасными видами контрабанды».

Под надписью значилось:

«Начальник отдела. Майор т/с Самойлов В.В.».

«Вот еще с кем побеседовать нужно, — пронеслось в голове Копаева. — Только не мне, конечно. Хотя почему не мне? Ведь я друг Эберса! Без формальностей, чисто по-оперски. Ему Игорь всю секретку сливал…».

— Заходи, Антон, вот мой стол. — Березина бросила сумочку на столешницу. — Курить у нас запрещено, так что придется, когда станет невмоготу, на улицу.

— Начальник не курит? — догадался Копаев.

— Точно.

— У нас тоже такое было. Шеф строительной компании то бросает курить, то снова начинает. То пластырь какой-то волшебный к печени прилепит, потом отрывает, то таблетки анабазина, как леденцы, сосет, потом бутылек в окно выбрасывает. Кто не угадывал период и закуривал, когда тот в «завязке», то прямо врагом становился. А вообще прав Марк Твен: если совершил одну глупость — закурил, то не совершай другую — не бросай. Ладно, что у нас там с бумагами?