Василий Горлов - Код Маннергейма

Стасис многое знал о Выборге, когда-то — второй шведской столице, затем — главном восточном городе Финляндии, кое в чем даже превосходящем Гельсингфорс. В конце концов превратившийся в райцентр Ленинградской области, Выборг все же сохранил немного мрачное очарование скандинавского Средневековья.

Обогнув памятник шведскому маршалу, основателю замка и города — Торгильсу Кнутссону, который, опершись на меч, неотрывно смотрел на залив, быть может, вспоминая свой третий Крестовый поход в Карелию, — они спустились на набережную. Перейдя бухту по Замковому мосту, устроились в летнем кафе.

Набережная постепенно заполнялась дорогими авто, и нарядная выборгская публика с ясно читаемым на лицах ощущением избранности чинно шла в замок. Анна заметила подъехавшую серебристую «девятку» с эмблемой канала «Федерация» на дверцах и со вздохом сказала:

— Мои приехали. Пора браться за работу.

А потом, откровенно кокетничая, томно протянула:

— Ах, спасибо, высокочтимый господин! Вы такой умный и так много знаете. Бедной девушке было очень интересно гулять с вами.

Стасис поддержал игру:

— А я, госпожа, смею надеяться на то, что вы предоставите мне счастливую возможность сопровождать вас и впредь.

В Выборгском замке царило оживление. В Кузнечном дворике на специально сколоченном помосте музыканты прославленного оркестра Мариинского театра настраивали инструменты. В Доме коменданта заканчивали гримироваться солисты и миманс. На круто уходящем вверх каменном подножии донжона в специально выстроенном амфитеатре рассаживались счастливые обладатели пригласительных билетов, приветствуя друг друга и обсуждая выборгские новости. В импровизированном партере — стулья расставили прямо на каменной брусчатке двора — неторопливо занимала места областная элита: губернатор Стрельцов, высокопоставленные чиновники, городское и районное начальство. Багровое солнце тонуло в заливе у берегов Финляндии, и освещенная его прощальными лучами старая башня Святого Олафа, с отметинами былых сражений и пожаров, казалась вновь объятой огнем.

Анна, устроившись у старых проржавевших перил, не отрываясь, смотрела на величественную каменную кладку. Казалось, что башня, накренившись, парит в небе над небольшим Кузнечным двориком. Чудилось, что вот-вот в стрельчатом окне появится юная дама с высоко убранными волосами, в платье с глухим, расшитым стразами воротом. А по галерее, глухо ударяя о настил древком тяжелого копья, в кирасе и шлеме совершит очередной неторопливый круг дозорный ландскнехт.

На импровизированную сцену не попадали солнечные лучи, и техники зажгли мощные софиты. К микрофону вышли губернатор области Стрельцов и художественный руководитель Мариинки Валерий Гергиев. Они странно смотрелись рядом: всегда одетый в мешковатый черный костюм, с хитроватым крестьянским прищуром небольших цепких глаз губернатор и маэстро — во фраке, с небрежно прикрытой редкими прядями волос лысиной, орлиным взором и старательно культивируемой двухнедельной щетиной. Губернатор произнес дежурную речь.

Рядом с Анной, установив камеру на штатив и поглядывая в видоискатель, снимал происходящее оператор «Новостей» Димка Воскобойников. Высокий волоокий брюнет, по которому сохли юные журналистки-практикантки, после одной из «новостийных» вечеринок вызвался проводить Анну домой и, напросившись на кофе, с ходу попытался затащить в постель. Получив категорический отказ, не обиделся. Постепенно они сдружились, и Анна всегда радовалась, когда доводилось с ним работать.

Устроители, загнав на эту высокую каменную площадку всех снимающих и заодно с ними и всю остальную журналистскую братию, о сидячих местах для представителей прессы не позаботились. Наиболее пронырливые коллеги смогли устроиться в переполненном амфитеатре, а преданно сопровождавший Анну Стасис проявил себя добытчиком и притащил откуда-то стопку пластиковых кресел, так что хватило всем, даже объявившемуся в замке шведскому журналисту Свенсону.

Анна, испытывая привычное возбуждение, занялась работой: старательно подмечала любопытные детали, которые помогут сделать репортаж о спектакле живым и интересным. Зрителей собралось много: те, кому не хватило места на скамьях амфитеатра, устроились на покрытых зелено-серым лишайником камнях. Некоторые остались стоять вдоль уходящей вверх мощеной дороги — когда-то она вела к пристани, а сейчас заканчивалась у ворот цитадели.