Дмитрий Красько - Исчезнувший

Кавалерист, человек во многих местах тертый, однозначно наблюдал за мной из подъезда. Потому что вышли они не раньше, чем я выпустил первую струю дыма. Лена все время пыталась спрятаться за тощей, хоть и достаточно широкой, фигурой Генахи, однако это у нее получалось неважнецки — сказывалось отсутствие опыта.

Некоторое время все было спокойно, а потом на пару секунд двор залил яркий свет фар, тут же снова погасший. Однако и этой пары секунд хватило, чтобы высветить моего коллегу и медсестру и провести опознание последней.

Забавно, но я даже почувствовал облегчение, поняв, что не ошибся. Значит, ждали. Ну что ж, дождались. Я сорвался с места, отбросив окурок — между прочим, еще очень даже неплохих размеров; они мне за него ответят, суки! — и, на бегу вынимая оба «Макара», азартно закричал:

— Пошел, Генаха! Давай-давай! Телись, родной!

Кавалерист подхватил даму под руку и буквально волоком повлек ее к машине. Где-то в затемненном конце двора заурчал мотор, и сидевшие в засаде, так и не включив свет, пошли в атаку. Вернее, поехали. Мне удалось понять, где они, только по блику, на долю секунды мелькнувшему на лобовом стекле.

Генаха забросил Леночку на пассажирское место и метнулся к водительской двери. Но споткнулся и упал на одно колено. Я тихо выругался и снова переключил внимание на атакующих.

Те продолжали двигаться вперед, однако явно нервничали. Сидевший за рулем отчаянно топтал педаль газа, отчего мотор надсадно ревел, вот только делу это помогало не очень. По рыхлой, неукатанной поверхности двора машина упорно не хотела набирать скорость. Колеса прокручивались, выбрасывая фонтаны грязного снега, и получалось что угодно, только не лихой кавалерийский наскок.

Впрочем, на более или менее освещенный участок они таки успели выбраться, так что вражеский автомобиль я теперь видел отчетливо. И с радостным гиканьем еще быстрее понесся навстречу.

Со стороны это, наверное, должно было выглядеть смешно — человек и машина сходятся в лобовую. Впрочем, смешным должен был казаться я, а автомобиль — напротив, грозно.

Когда между нами оставались считанные метры, я сиганул вперед, метя с лету ударить рукоятками обоих пистолетов по лобовому стеклу. Получилось. Правда, сразу вслед за этим меня неудачно вывернуло, приложило обо что-то плечом, подбросило в воздух и приземлило уже где-то изрядно позади машины.

Но своего я добился. Хоть и выбил при проведении самоубийственного, не совру, трюка плечо, но пистолеты не выронил, а главное — сумел разбить лобовуху. Триплекс — и я это успел отчетливо разглядеть, прежде чем оказался за машиной — пошел частой мелкой сеткой и полностью лишил обзора находившихся внутри. А с меня даже шапка не слетела. Она, конечно, вязаная, и натягивать ее только с мылом нужно, но ведь и кульбиты были серьезные. Хотя — чего это я все о шапке да о шапке? Нужно было думать о вечном.

Почти в тот же момент, когда я упал, перекатываясь, на снег, сорвалась с места Генахина «Волга». Пространство у подъезда, не в пример закутку, где прятались поджидавшие нас хуцпаны, было плотно утоптано-утрамбовано, но Кавалеристу все равно пришлось погальмовать, добираясь до более твердой, чем снег, поверхности. Зато когда надежное сцепление было обретено, машина прямо-таки рванула прочь — в арку и далее. Я с облегчением выплюнул пригоршню снега, набившегося в рот.

Вскочив на ноги и подняв обе руки на уровень груди, я тоже побежал к арке, выпуская по неприятелю заряд за зарядом.

Отчаянно болела правая рука. Но я старался не обращать на нее внимания. Стрелял и бежал. Отдача настойчиво разводила стволы в стороны, но руки были скрещены в районе запястий, так что мне удавалось держать их под контролем. Хоть и не без труда — на бегу это получается хреново. Но ведь мне просто нужно было провести операцию прикрытия. Меткость при этом оказывалась вопросом второстепенным. Даже не знаю, попал ли в кого, но, судя по тому, что ни один из готовивших нам засаду так и не решился ответить, свою функцию выполнил. Слегка было жаль соседей — сна на полночи вперед они, надо полагать, лишились. Ну, да ничего. Переморщатся.

Патроны кончились у самой арки. Я повернулся к противнику спиной и быстро, насколько позволяли ноги и скользкий снег, помчался прочь. На бегу обтерев пистолеты полой куртки, я отбросил их в сугроб. Если и найдут — что ж, от отпечатков я постарался избавиться. Насколько хорошо — там видно будет.

Генаха действовал строго по плану. Такси стояло в паре кварталов — на улице Гагарина. Как я и советовал — с погашенными огнями. Даже шашечки на крыше не светились. Я подбежал к машине и бухнулся на заднее сиденье: