Дмитрий Красько - Волк-одиночка

— Это же бесчеловечно!

— Ого, — я удивился. — Ты такие слова знаешь, что прямо в дрожь бросает. А почему ты их раньше не вспоминал? Ну, да ничего. Если тебе скучно станет, время слишком медленным покажется, можешь поколотить себя кастетом по голове — как Четырехглазого. Все. Адье.

Я поднялся во весь рост и пошел к «Шевроле». Бояться мне, в принципе, было уже нечего — пистолет я изъял, так что голову прострелить он мне не сможет. Разве взглядом. Но это не смертельно. Встать и напасть со спины, по понятным причинам, ему тоже будет сложно. Так что пятнистому оставалось только кататься по земле в бессильной злобе, скрипеть зубами да скулить. Что он и делал — на протяжении всего моего пути по направлению к машине.

Наклонившись над могучим, но теперь ни на что не годным телом Васька, я охлопал его карманы и вынул ключ зажигания. Ему он все равно уже без надобности, а мне в самый раз будет.

Вы не поймите меня неправильно — я не изверг и не садист. Мне вовсе не доставляет удовольствия делать людям больно. Просто порой, когда бывает необходимо, я иду на это. И стараюсь не давать волю чувствам — ни жалости, ни гневу. Потому что это чревато. Ну, отвези я сейчас пятнистого в больницу — и что из этого получится? Он поправится, соберет братву и попытается отомстить мне, а, в общем, будет продолжать вести тот же образ жизни, что и до нынешнего вечера. Потому что по-другому не умеет. Потому что считает, что его образ жизни вполне нормален — каждый крутится, как может. Но, с точки зрения все тех же общечеловеческих ценностей, пигментированный — не более, чем язва на теле цивилизации. А потому, оставляя его загибаться в лесу, я считал, — искренне, кстати, — что поступаю правильно, освобождая планету хоть от одного из перенаселивших ее подонков.

И собирался освободить еще как минимум от одного. С каковой целью уселся в машину и запустил мотор. Эпопея с участием Васька и пятнистого закончилась, передо мной открывалась финишная прямая. Я почему-то был уверен, что Камена окажется у своей любовницы и мне не придется демонстрировать самому себе чудеса человеческой логики, разыскивая молочного директора по всему предутреннему городу. Главное, чтобы по дороге на Твердокаменный менты не тормознули — с них станется, я ведь теперь был не на властно выглядевшей «Волге». Вдруг гаишникам не понравится, что у меня всего одна фара работает. Поди, объясни им, что это нехороший человек с квадратными очками на носу вторую испохабил. Не поймут ведь. Как и запаха перегара не поймут. Хотя, если по совести, остановить не должны — мало ли нынче придурков по городу с одной работающей фарой гоняет?

Я ловко выполнил разворот на пятачке — и обалдел. Потому что в луче света оказался пятнистый. И в руке у него был пистолет. Где он его раздобыл — черт знает, только целился теперь в машину. Грубо выругавшись, я вывернул баранку и нажал на газ. Но за мгновение до этого раздался выстрел.

Все обошлось благополучно. Скорее всего, у гуманоида дрожали руки, в чем не было ничего удивительного, учитывая его состояние. Пуля, в общем, то ли в землю воткнулась, то ли в небо полетела, оставив и меня, и машину целыми и невредимыми. А потом я боковым зрением увидел, как пятнистый поднес пистолет к виску, и сквозь закрытые окна в кабину ворвался треск второго — и последнего на этой поляне в эту ночь — выстрела.

Так бесславно закончил свое движенье по полной неожиданностей дороге жизни бесспорно умный и даже где-то талантливый человек, которого природа обделила красивой внешностью, зато сделала незабываемым. Внешний вид парня, покрытого пятнами, врезался в память, как шило в задницу. Что ж, как написали в свое время немцы над воротами Бухенвальда — «Каждому — свое». Нацистам — Нюрнберг, Наполеону — Ватерлоо, шведам — Полтаву. Всем прочим — второе пришествие и судный день. Ждите.

Странно, но за все время, проведенное нынешней ночью в компании пятнистого и Васька я так и не испытал ощущения, что уже на грани и подобрался к самому краешку жизни. Как-то слишком по-глупому решили шестерки Камены покончить со мной. Глупо и безоглядно. Словно не подозревали, что даже кролик, загнанный в угол, может покусать волка. У меня оказался туз в рукаве, и, к их великому сожалению, я испортил им всю игру. Они о такой возможности даже не подумали. Но я-то про свой секретный туз знал с самого начала, возможно, поэтому и не испугался по-настоящему.

А сейчас было уже поздно — и пугаться, и совершать прочие глупости. Все осталось позади, и все, если говорить откровенно, вышло не так уж плохо. Я, хреново себя чувствующий, двукратно уступающий противнику в численности, не только с честью вышел из ситуации, но и наголову разгромил — можно сказать, уничтожил — врага. Сам при этом даже не оцарапавшись. Зато поимел информацию, в которой отчаянно нуждался. Так что — и появись такая возможность — переигрывать ситуацию наново не стал бы.