Дмитрий Красько - Волк-одиночка

— Ты ведь не думал, что всех перехитрил, правда? — Черта с два не думал! Именно так я и думал, но признаваться в этом не стал, посчитав сие излишним. — Ты, хоть и глупый, должен был понять, что город у нас маленький, кто-нибудь что-нибудь да заметит. Когда прешь напролом, не бывает так, чтобы все прошло гладко. Судьба, брат, иногда такие кренделя выписывает, что просто диву даешься. И похитрее тебя люди прокалывались. Потому что мы, слава богу, еще не совсем дураки.

Может быть, и не совсем дураки, подумал я, наблюдая, как Васек заводит машину и выводит ее со стоянки на проезжую часть. Но не без придури. Вот взяли и не обыскали пленника. И очень даже напрасно. Потому что сзади за пояс брюк у меня была заткнута «Беретта», хорошо скрытая курткой. Так что, гуманоид, ты даже не подозреваешь, как прав был, говоря, что судьба любит кренделя выписывать. Один такой кренделек вы преподнесли мне, теперь, по законам гостеприимства, моя очередь.

Но выдавать все это на-гора под рубрикой «мысли вслух» я опять-таки не стал — перебьются. Сюрприз должен быть сюрпризом. Неожиданным, как кирпич на голову. Так интереснее. Вместо этого я, вспомнив перепуганного доктора Николая Федоровича и его запропастившуюся пассию Верочку, спросил:

— Послушай, все это хорошо, вы молодцы и вам надо ленинскую премию имени Крупской вручать. Вы меня ловко уделали и я, конечно, на вашем фоне полным болваном выгляжу. Только ты мне объясни одну вещь: когда вы меня забирали из больницы, зачем вы медсестру с собой прихватили?

— Какую такую медсестру? — удивился он.

— Ну, натурально, обыкновенную. В белом халатике. Зовут Вера.

— Да пусть ее хоть Гюльчатай зовут — нахрен она нам нужна?

Вопрос был вполне резонный. Я и сам, когда перепуганный доктор рассказал свою историю, удивился: нахрен похитителям меня еще и медсестра? Я был им нужен в плане переговорного процесса, а из медсестры в этом смысле каши не сваришь. Разве что Ваську для удовлетворения половых потребностей, но, опять же, овчинка выделки не стоит — это будет уже преступление, к которому вполне подойдет приставка «совершено с особым цинизмом». Так что шлюх использовать, хоть и накладнее, но вернее.

— Не знаю, — в итоге согласился я. — Просто из больницы со мной еще и медсестра исчезла.

— Мы тут не при делах, — заверил меня пигментированный. — Если она сделала ноги, то без нашего участия. Была там какая-то, доктора подруга, но я ее имя использовал, только, чтобы доктора запугать.

Ну да. В общем, Николая Федоровича порадовать было нечем. Расследование дела по исчезновению его пассии мною было проведено, и результаты оного были никакие. Правда, специально и глубоко я в этот вопрос не вникал, но ведь и не обещал этого, согласитесь? И потом… Сначала нужно разобраться с пятнистым и его напарником. Как сказал один знакомый хохол — не кажи «гоп», пока нет результатов анализов.

— Это я ее, — вдруг хохотнул Васек.

— Чего «ты ее»?! — ошалело спросил пигментированный.

— Из больницы сманил, — пояснил он и еще раз хохотнул.

— Ты-ы?! — в голосе пятнистого было столько удивления, словно Васек только что сообщил, что открыл теорию относительности, решил теорему Ферма и сбросил яблоко Ньютону на голову, причем проделал все это одновременно. Ну, не способен был Васек по своим умственным параметрам сманить женщину не только из больницы, но и вообще откуда бы то ни было. — Как это ты умудрился?

— А че? — Васек, польщенный нашим вниманием, не стал ничего скрывать, и выложил карты, как гадалка — мастью вверх. — Мы же с ней в одном классе учились. Самая шалава была. Ее все пацаны трахали с седьмого класса. Я тоже. Помню, как-то в туалете нас завуч застукал… Вот воплей было!.. Ну, стою я, значит, возле машины, жду, пока вы там с этим гавриком, — он ткнул большим пальцем в мою сторону, — управитесь, гляжу, на третьем этаже окно открывается, оттуда голова высовывается и спрашивает: «Васька? Самохин?» — «Ну, — говорю. — А то». — «Это, — говорит, — я, Верка Однорукова. Погоди, спускаюсь». Ну, спустилась, пообнимались, про старое вспомнили. «Помнишь, — говорит, — как прикольно было?». Базару нет, помню. В общем, слово за слово, дал я ей ключ от хаты, объяснил, как найти, утром приезжаю, смотрю — она ждет. Мы с ней уже два дня трахаемся — и так, и так. Хорошо.

История, похоже, серьезно повлияла на психику Васька. Настолько, что он сумел изложить ее в длинной речи, причем довольно связно. Будь я псих-доктором, я бы сказал, что у него действительно острая форма сексуальной озабоченности, если секс-машина Верочка так на него повлияла. И, может быть, по-докторски посоветовал ему прикупить резиновую куклу. Она девушка безотказная и, в отличие даже от Верочки, никаким физиологическим напастям не подверженная. Так что хорошее состояние способна обеспечивать до тех пор, пока Васек не протрет в ней дыры.