Дмитрий Красько - Хозяин

Мое появление было встречено автоматными очередями. Короткими, с трех сторон. Откуда именно стреляли, разобрать не сумел, потому как слишком увлекся полетом.

Быстро откатившись метра на два в сторону, вжался в землю и затих, выжидая. Автоматы слегка поплевались туда, где я только что лежал, и снова умолкли. Откуда стреляли, снова не приметил. На сей раз был занят перекатыванием собственного тела в более безопасное место.

Зато приметил Ян. Он не решился повторить мой трюк относительно выхода на открытое пространство (как, кажется, и Комик), и все это время проторчал в здании, наблюдая за происходящим через распахнутую дверь. С улицы его невозможно было разглядеть, а вот он увидел многое.

В том числе — одного из стрелков. А потому выдвинулся слегка вперед и всадил четыре пули куда-то в район памятного розового куста. Автоматчики яростно обрушились на него, оказавшегося слегка подсвеченным со стороны двора, но теперь их было только двое. Я хотел порадоваться этому факту, но не успел, потому что Литовец удивленно сказал:

— Твою мать! — и упал с крыльца. Судя по тону, ему, как любителю сюрпризов, данный пришелся не по вкусу.

Это было вообще ни в какие ворота. Вытащив из-за пояса ПМ, я, с пистолетом в каждой руке, рванулся туда, где притаился один из стрелков. На сей раз сумел его приметить — благо, стреляли не по мне и я поимел возможность наблюдать, ничего не опасаясь.

Атака удалась. Мужик с «Калашом» даже не стал отвечать на мои выстрелы. Кажется, с ним удалось покончить сразу. Его напарник попытался отомстить за соратника, но я, удовлетворенный достигнутым, уже лежал на газоне, вжавшись мордой в землю и укрытый за телом только что утихомирившегося противника. Надо отдать должное последнему из оставшихся стрелков — его огонь был довольно точен. Сквозь треск выстрелов я несколько раз уловил, как автоматные пули несколько раз вонзились в тело Каровского охранника. На благо последнего (хотя — какое это благо, о чем я?!), тот был уже мертв, и ему было пофигу, сколько раз в него попал бывший корешок.

А затем снова воцарилась тишина, нарушать которую не хотели ни я, ни автоматчик. Пошевелиться — значит, выдать себя. Выдать себя — значит, предложиться в качестве мишени. Не самая заманчивая перспектива.

Я не знаю, что там думал относительно продолжения вечерней программы мой визави, зато Комик, кажется, вообще не думал. Относительно ушиба его головного мозга я попал если и не совсем в точку, то где-то очень рядом. Потому что он не таясь вышел на крыльцо и в полный голос осведомился:

— Мужики, уже все? Вы где?

— Идиот! — проворчал я в землю.

Автоматчик от комментариев воздержался. Вместо этого поднялся на одно колено и выпустил по Комику очередь. Тот, сообразив, что метят в него, подпрыгнул на месте и быстро умчался куда-то. А я, воспользовавшись моментом, расстрелял автоматчика.

Как ни странно, это не заставило Комика вернуться. Видимо, недолгое пребывание в роли мишени окончательно подорвало и без того расстроенную психику коллеги.

Ничего больше не опасаясь, но на всякий случай покрутив башкой по сторонам, я поднялся во весь рост и окликнул:

— Литовец!

— За крыльцом я, — слабо отозвался Ян. — Ранили они меня.

Примерно сориентировавшись, я пошел в направлении голоса.

Литовец действительно сидел за крыльцом, привалившись спиной к стене дома. В темноте отчетливо было видно, как потемнела от крови его светлая рубашка. Да и бледность лица показалась подозрительно сильной.

— Серьезно ранили? — спросил я.

— А я тебе чего — Пирогов, что ли?

— А что — Пирогова тоже ранили?!

— Он сам кончился! Не знаю я — серьезно или не серьезно! В плечо ранили. И в ногу. Кажется, не смертельно.

— Кажется, мы их уделали, Ян, — сообщил я, пристраиваясь рядом с ним у крыльца.

Литовец приподнял руку с «Маузером» и бабахнул. Если бы я сидел не на земле на корточках, а, скажем, на крыльце, то однозначно свалился бы с него — от неожиданности. Потому что после выстрела от угла дома отделилась и рухнула в заросли каких-то медоносов тень человека с автоматом.

— Точно, — подтвердил Ян. — Уделали.

— Черт! — с запоздалым испугом хрюкнул я. — Я и забыл, что они с той стороны кого-то оставить должны были.

— Умный, — Литовец слабо качнул в сторону упавшего стволом «Маузера». Я было подумал — это он в мой огород камень запустил, но после следующей фразы сменщика успокоился: — Решил нас одним махом положить. Если бы автоматом поменьше дергал, я бы его и не заметил.