Дмитрий Красько - Охота на охотников

Иванец долго не брал трубку. Минуты две. Упрямый, сволочь. Но я оказался еще упрямее. Он таки сдался, прорычав далеко не самым приветливым тоном:

— Да! Это кто?

— Это Мешковский, — сообщил я, не вполне, впрочем, уверенный, что за три дня он сумел выучить мою фамилию. Как-никак, он — начальник, я — дурак. Согласно субординации, фамилию учить должен был я. И не свою, а его. Свою я и так знал.

— Ты ничего не попутал? Мог бы часа в три ночи позвонить. Не, а че? — совсем уж неприветливо сказал директор.

Я скрипнул зубами. Тон, мягко говоря, не внушал оптимизма. Утешало одно — не пришлось объяснять, кто я и что я. Сам вспомнил. Или по голосу определил?

— Уточнить хочу. Вам машину завтра подавать?

— Сам как думаешь?

Это было уже конкретное хамство, и я не выдержал:

— А я вообще не думаю. Мне по рангу не положено. Я рулю машиной, а вы — конторой. Поэтому я буду думать, когда буду рулить машиной, а вы — все остальное время, хорошо? Подавать машину?

— Да! — рявкнул он и отключился.

Господин директор явно пребывал не в самом хорошем расположении духа. Понять его, конечно, можно, но у меня почему-то не было желания это делать. Я совсем не Лев Толстой, и когда меня бьют с левой, я предпочитаю ответить с правой, а совсем не подставлять другую щеку. Когда на меня начинают рычать, я начинаю огрызаться. А чего? У нас в джунглях все так делают.

Повесив трубку и недобрым взглядом напугав ее — будто это был сам Иванец, — я развернулся и пошел было в опочивальню на предмет снова попытаться отойти ко сну, но телефон мстительно зазвонил. Пришлось вернуться и снова взяться за него.

— Мешковского Михаила Семеновича я могу услышать? — я-то думал, что это Иванец перезванивает, поскольку одумался и решил завтра на работу не выходить, ан нет. Голос был незнакомый.

— А Мешковский Михаил Семенович слушает, — заверил я.

— Это вас из Советского РОВД беспокоят, следователь Зуев, — сказал голос. — Мне передали дело о сегодняшнем нападении на вашего директора. Хотелось бы встретиться и поговорить на эту тему.

— На тему того, что вам передали дело? — удивился я. — А мое мнение может что-то изменить?

— Вы мне нужны, как свидетель! — ледяным тоном сказала трубка. — И давайте обойдемся без плоских шуток. Уже поздно, я домой хочу.

Я подрастерялся. Можно подумать, я приклеил штаны товарища следователя к служебной табуретке, и теперь из-за меня он не может попасть домой к жене и детям, хоть и стремится к ним всей душой.

— Ну, так езжайте! — посоветовал я.

— Вы сами в отделение придете, или мне повестку выписывать?! — Зуев перешел на рык. Кошмар какой-то. Вечер явно не задался. Сперва Иванец на мне злость срывал, теперь вот неизвестный следователь Зуев сподобился. Может, с аурой чего-то не то? Чакры засорились? Где у нас в городе мастерская по чистке чакр? Обязательно на днях наведаюсь.

— Я приду, не вопрос, — я попытался задобрить его. — Мне прямо сейчас выдвигаться?

— Послушайте, Михаил Семенович, — проговорил Зуев нарочито-ласковым голосом, от которого сразу становилось понятно — самый максимум ласки, на который я могу рассчитывать с его стороны, это пуля в лоб из табельного оружия, чтобы долго не мучаться. — Я серьезный человек и занимаюсь серьезными делами. Мне ваша клоунада ни к чему. Если вы действительно готовы явиться без повестки, то соблаговолите прибыть завтра в районе одиннадцати утра в здание Советского райотдела, кабинет двадцать один. Знаете, где это?

— Здание знаю. Кабинет пошукаю — найду.

— Значит, я вас жду?

— Заметано.

Не самый приятный разговор на ночь глядя. Но я был всего лишь свидетелем, и никаких поводов для беспокойства не видел. Ну, попытают меня еще раз. Повторю Зуеву все то же, что говорил крепышу. От меня не убудет. На счет «поговорить» я никогда против не был. А тут даже потерянное время, скорее всего, Иванец компенсирует в денежном эквиваленте. Во-первых, по большому счету, ехать в отделение мне придется из-за него. А во-вторых, и стараться я буду для него — чтобы поскорее нашли его денежку. Хотя… В кейсе ведь был черный нал, так что директор вполне мог не рассказать ментам всей правды — опасаясь утечки информации и, как возможное следствие, неадекватной реакции со стороны налоговых служб. Впрочем, вряд ли. Просто так взять и подарить кому-то два с половиной миллиона баксов — это не в его стиле. Не в стиле крутого братка из лихих девяностых. Соврет, что просто взял в долг у хороших знакомых — и хрен, докажешь, что это не так. Тем более что успел брякнуть о деньгах молодому пэпээснику. Шок и недержание речи в любом случае уже сыграли с ним нехорошую шутку.