Алексей Баскаков - Золотая чума

— Слышь, Леха. Запоминай. Москва. Телефон 27-48-16. Позови Александра Яковлевича. Скажи — привез подарок, рыбу с Колымы. Это связь на случай, если я не смогу приехать. И вот что еще. Слушай, мочите вы всех этих… Они — настоящие коммунисты. Вы-то уже нет. Вы хоть строить научились. А они умеют только разрушать и убивать.

— Еськов ушел.

— Далеко он не уйдет. Езжай к Балыку. Он попробует отвалить через него. Я вот тоже хотел. Да теперь что там…

Разговор, видимо, отнял у Старкова последние силы. Взгляд его стал стекленеть.

— А все-таки жаль, что ты был не со мной… — уже одними губами произнес он.

Подошел Мельников.

— Все, товарищ капитан. Отбегался. Он, конечно, был страшным человеком. А все-таки мне его жалко.

Мельников посмотрел на убитого.

— Да уж. Сильный был мужик. Настоящий волк. Матерый. Ну, давай рассказывай, что он тебе сообщил…

25 мая 1966 года, Владивосток

На набережной все было так же, как и месяц назад. Разномастные морячки прогуливались с разновозрастными девицами и женщинами. Шумел-гремел большой океанский съем. Троица Мельникова пробиралась среди этого праздника жизни в уже знакомый Коту ресторан «Волна».

— А ведь, мужики, моя фамилия на самом-то деле не Мельников, а Идиот. Ну как же мне сразу в голову не пришло, где искать Еськова? Я ведь знал биографию Абросимова. Вот, ребята, учитесь на ошибках своего начальника. Самое гнусное в нашей работе — когда начинаешь мыслить штампами, когда мысли текут по проторенным дорожкам. В этом случае не замечаешь самого очевидного. А теперь вот, возможно, он уже сплыл навсегда с нашего горизонта. И ищи теперь. Нет, ну все-таки, какой же я дебил! Меня в академии КГБ нужно как экспонат показывать: капитан, прослуживший двадцать три года в органах и при этом абсолютно лишенный головного мозга.

— Товарищ капитан, значит, и старший лейтенант Прохоров идет по тому же славному пути. Мне вот лично до сих пор ничего непонятно. Почему вы должны были догадаться, куда ломанется Еськов?

— Ты биографию Балыка помнишь?

— Помню, конечно. До последнего времени — история вполне уважаемого и достойного рецидивиста. Балык — типичная головная боль наших коллег из органов внутренних дел. Ради таких, как он, пришлось затевать такое интересное дело, как «сучьи войны». До сих пор пароходы везут на Колыму в качестве принудительного ассортимента воров в законе — в «шестерку» на перековку.

— Ты прав. В том смысле, что паралич мозгов — заболевание заразное. Впрочем, тебя можно понять. Ты пришел в органы после порнографического шабаша, получившего в истории название «XX съезд КПСС». Ладно, пока дойдем, будем тренироваться в умении думать. Теперь тебе как салаге в нашем деле даю подсказку. Ущербность моих мозгов кроется в привычном штампе. При Сталине были заключенные политические и уголовные. И эти два потока никак не смешивались…

— Отец Абросимова!

— Молодец, возьми с полки пирожок. Понюхай и положи на место. Правильно, Леха. Папа Балыка, как известно, загремел по делу Тухачевского. А подельщиков знаменитого маршала называли «красными милитаристами». Очень, понимаете ли, им хотелось во что бы то ни стало прямо тогда развязать большую революционную войну со всеми, кто под горячую руку подвернется. Мало им было Польши, где тот самый Тухачевский в 1920 году крепко получил по шапке. Но это был своеобразный товарищ. Он обладал прямо-таки патологическим неумением учиться на собственных ошибках и во всех своих бесконечных провалах винил кого угодно, только не себя. А ведь «революционная война» — это тот самый экспорт революции, о котором говорил товарищ Троцкий. Недаром он всегда покровительствовал Тухачевскому. Сечете связку? Так вот, моя ошибка в чем? Я рассудил так. Абросимов загремел за политику. За дело или под горячую руку подвернулся — нас это в данный момент не волнует. Но он «политик». А сынок его, Балык, вор чистой воды, пробы ставить некуда. И с папочкой вроде как никаких контактов не поддерживает. Потому что общего у них ничего нет и быть не может. Но мы-то за последнее время убедились, что уж очень сложно переплетаются на Колыме различные грязные игры наших коллег и вульгарная уголовщина. Так переплетаются, что без пол-литра не разберешься, где начинается одно и кончается другое.

— Значит, вы хотите сказать…

— Именно. Вас не удивляет, как это Балык додумался до такого вот необычного занятия, как то, чем он занимается? Вернее, это для нашей страны оно необычное. А вот для США, к примеру, оно в порядке вещей. Оно называется «рэкет». Там этим балуются представители славной организации, которая носит гордое имя мафия.