Алексей Баскаков - Золотая чума

Бывший хозяин Колымы подошел к одному из продавцов, который, судя по физиономии, повидал в жизни всякое, и, напустив на себя простодушный вид, обратился к нему:

— Слышь, браток, а нельзя ли с директором переговорить? Дело у меня к нему. — Вынув из кармана трешку, он незаметно положил ее на ладонь продавца.

— Директора? Почему ж нет? Пройдемте, пожалуйста.

Директор сидел в крохотном захламленном кабинете и имел вид фараона, который находится гораздо выше таких суетных проблем, как снабжение населения одеждой. Но Старков знал, как подняться на высоту директорского величия.

— У меня, понимаете ли, такое дело. Я вот только что с Крайнего Севера. Три года безвылазно в тундре. Еду в отпуск на юг. А одежды-то и нет никакой приличной. Не в этом же ехать. Да ведь меня ни в один приличный ресторан не пустят. А у вас, я гляжу, ассортимент какой-то не того… Я вас очень прошу как рабочий человек, может, найдется что-нибудь получше, а?

Директор, как и следовало ожидать, понял его с первого взгляда. Он, конечно, видал таких не один и не два раза. Якутск — транзитный город. Теперь, когда самолеты «Аэрофлота» летают из Магадана напрямую, подобных персонажей поубавилось. Но ведь и Якутия — край богатств, которые никто пока сосчитать не сумел. Из ее невообразимо огромных северных районов стройными рядами перли оборванцы, мимо которых глупый житель столиц проходил в своих модных шмотках, презрительно задрав нос. А между тем в карманах ватника или кожанки у таких людей хранились суммы, о которых столичные зазнайки не могли даже и мечтать. Именно поэтому директор сразу превратился в заботливого работника торговли, чьей единственной целью является обслужить по первому разряду рабочего человека.

— Конечно, конечно. Мы всегда готовы помочь героическим труженикам Севера. Вы знаете, у нас совершенно случайно остался один костюм. Ну прямо на вас…

Через полчаса, выходя из магазина и глянув в зеркало, Старков удовлетворенно ухмыльнулся. Исчез грязный обтрепанный обитатель тайга. По лестнице спускался солидный, знающий себе цену человек, направляющийся в очередной законный отпуск. Правой рукой он проверил лежащий во внутреннем кармане пистолет. Надо бы выбрать время и перешить карман. А то как-то плохо вынимается…

Свою старую сбрую он выбросил во дворе на помойку, вышел на улицу и остановил такси.

— Шеф, отвези меня в хороший ресторан.

— Так он за углом, хрен ли тут ездить?

— Ну а тебе трудно? — Старков сунул таксисту три рубля.

— Да, нет проблем. — Таксист тоже долго жил в Якутске и прекрасно знал нравы людей, пришедших с Севера. Он двинул машину в сторону самого дорогого в городе ресторана.

— Слышь, командир, а тебе еще чего не надо? Я тут девчонок знаю хороших. Могу познакомить.

— Да нет, это пока ни к чему. Вот на юг приеду — тогда и бабы будут, и вся хорошая жизнь…

Он вошел в ресторан и сел за столик в углу. Заказал себе пятьсот граммов коньяку и хороший обед. Когда официант принес спиртное и закуску, он налил себе стопку, закусил колбасой и задумался.

Последние десять дней были сущим адом. Может, кто-нибудь когда-нибудь и пробовал пропереть летом на вездеходе эту паскудную трассу, но Старков о таких не слышал. Если кто и пропер — тот точно был героем. Сколько раз за время пути Старков проклинал свою доверчивость. Поверил, кретин, одному водиле, который уверял, что это трасса проходима. Соврал он. Этот зимник непроходим. Сплошное болото. Мощный вездеход, который шутя шпарит по тундре, буксовал здесь на каждом шагу. Болота, ручьи, крутые подъемы. Столь же крутые и скользкие спуски. Длинные, длинные километры. А у тебя единственная цель — выбраться из этого вот болота. И ты выбираешься. Газуешь, рубишь и подкладываешь под гусеницы лесины. Снова газуешь. Выбираешься. И тут же влезаешь в следующую топь. Все начинается сначала. Двое спутников Старкова были ребята неслабые. Они согласились лезть в эту погань не только из-за непомерных денег, которые обещал им Старков. Честно говоря, людям, которые работали только за рубли, Геннадий Сергеевич не шибко доверял. Потому что ведь этот самый рубль в могилу не возьмешь. Такой человек всегда будет слишком заботиться о своей шкуре. А побеждают как раз те, кто о шкуре в нужный момент вообще не думают. Для этого нужна в человеке еще какая-то страсть. Любая. К приключениям. К убийству. Та, которая помогает в критический момент забыть, что ты смертен. Только так и делаются настоящие дела.