Алексей Баскаков - Золотая чума

— Кстати, а вот тут поподробнее. Как это он сумел такое дело раскочегарить? Не чисто же на деньгах…

— Конечно, нет. Он опирался на конкретных людей.

— На воров?

— Наоборот. На сук.

Мельников пояснил, обернувшись к Лехе:

— Суки, — это не только воры, которые оказались в штрафбатах. После войны такая поперла преступность — мама не горюй. Я занимался в сорок шестом одним делом в Казани — так там была действительно мафия. Когда их судили показательным судом в местном Доме культуры, на скамье подсудимых сидело шестьдесят человек. А не всех еще поймали. У них были люди, которые липовые документы рисовали. Были врачи, которые лечили тех, кого менты подранили. Там все было серьезно. Все эти люди создали свою масть, которая в лагерях часто брала верх. Потому что правильным ворам было впадлу занимать административные должности, а этим — нет. Они большую силу имели.

— Все так, — кивнул Башилин. — У Старкова была еще одна сила — предатели. Всякие полицаи, бандеровцы и прочие «лесные братья». Они ведь мужики хваткие и в лагерях быстро выбивались на хорошие должности. И что самое главное — крепко держались друг за друга. Вот на эту-то публику Старков и опирался. Как он их привлек к себе — уж этого я не знаю. Но — привлек. А те, кто вышли на свободу, они сразу хорошо устраивались. Во-первых, потому что хотели хорошо жить при любой власти. И, во-вторых, держатся друг за друга. Эдакая даже не антисоветская партия, а объединение тех, кто хочет жить хорошо. А на все остальное им наплевать.

Кот вспомнил своих знакомых — Игоря, воевавшего под Курской дугой, и Павло, бывшего полицая. Да, вот откуда у Старкова была такая сила, что он мог уверенно себя чувствовать чуть ли не по всей Колыме.

Но время неспешных бесед закончилось. На дороге появились четыре желтых кружка, которые то появлялись, то исчезали, петляя между сопок. Это спешили незваные гости.

— Эх, Витька, а ты говорил, что никто об этом месте не знает. Да, я вижу, что не соврал. Просто недооценил ты своих дружков. Вот что. Пусть дед с девкой двигают в тайгу. А нам бегать по лесам негоже. Леха, в багажнике есть небольшой боезапас на крайний случай. Тащи его сюда.

Леха побежал к «Победе», открыл багажник — и с радостью убедился, что Мельников придерживался принципа «все свое вожу с собой». Между запасным колесом и канистрой с бензином лежал целый арсенал. Тут, между прочим, был и подарок Старкова, тот самый карабин. Но кроме этого имелись еще три «Калашникова» и большой набор рожков. Кот прихватил все это хозяйство и возвратился в сторожку.

— Витька, стрелять умеешь?

— Когда на войне был, пистолет носил на поясе. Но я-то был интендантом…

— Понятно. Тогда отойди в угол и не отсвечивай.

Троица заняла позиции у двух выходящих на дорогу окон. Между тем машины были уже близко. Уже можно было определить по звуку, что это эмка и, скорее всего, «Волга». Метров за двести до домика дорога делала зигзаг — и машины вынуждены были ехать чуть ли не боком к стрелкам. Но водителей, очевидно, это обстоятельство нисколько не смущало. Противник снова недооценивал врага. Видать, здешние комитетчики никогда не сталкивались с настоящими бойцами.

Мельников отложил автомат и взял карабин Кота.

— У тебя в этой штуке вроде как разрывные пули? Что ж, вспомним партизанскую молодость.

Он прицелился в бензобак «Волги». Мягко нажал на спуск и… Это был высший класс! Мельников, выпуская пулю, чуть сдвигал ствол по ходу движения машины, одновременно взводил затвор и снова нажимал курок. Кот и Прохоров, забыв о предстоящем бое, во все глаза глядели на работу мастера. Восемь пуль были выпущены чуть ли не с пулеметной скоростью. И не зря они были выпущены. Над передней машиной взметнулось рыжее пламя. Грохнул взрыв. Кто-то, похожий на живой факел, выпал из машины и с жуткими воплями покатился по земле.

— Учитесь, сынки, пока я жив.

Вторая машина, «эмка», поспешно развернулась и подалась прочь.

— Если враг убегает, его догоняют. В машину! — приказал капитан.

Трое чекистов и примкнувший к ним государственный преступник, прихватив свой арсенал, бросились в погоню.

Пока они разбирались с погрузкой и запуском мотора, эмка успела уйти довольно далеко. Время от времени на изгибах дороги были видны ее фары, но на гнусном проселке преимущество «Победы» в скорости было бесполезным. Езда по таким буграм и рытвинам очень напоминает бег со спущенными штанами. В этом случае спринтерские возможности бегущих особой роли не играют. Преследуемые отрывались все дальше. Крутя руль и подпрыгивая на бесчисленных буграх, Кот с ностальгией вспомнил газик Старкова. Вот на нем бы погонялись…