Алексей Баскаков - Золотая чума

Коту во Владивостоке бывать еще не приходилось. Он отметил лишь, что машина миновала широкие улицы и катила по каким-то задворкам. Фонари здесь уже отсутствовали. Вскоре дорога вновь вывернула к океану, но это был уже не нарядный центр, а черт-те что. На берегу громоздились какие-то раздолбанные металлические конструкции, вытащенные на берег буксиры, корабельные котлы и прочий хлам. Сплошная мерзость и запустение.

Наконец «Москвич» подкатил к строению барачного типа. Никаких признаков жилья вокруг не наблюдалось. Когда машина приблизилась, из окон барака начали выскакивать люди.

— Тормози! — приказал хозяин машины. Он торопливо открыл дверцу и заорал:

— Что за шухер? Это Балык! Мне с Зубом поговорить надо.

Тени, уже пристроившиеся бежать, стали потихоньку возвращаться.

— Так бы и сказали. А то мы вас за ментов приняли. А Зуб — он внутри чифирит…

— Пойдем.

Визитеры вошли в перекошенную дверь барака. Внутри горела керосиновая лампа, а в одном из углов весело потрескивала печка системы «буржуйка». По стенам тянулись нары, на которых шевелились люди. Стоял мощный аромат плохого курева, давно немытых тел, портянок и грязных сапог. Около печки за столом, сооруженным из железного листа, сидел небритый мужчина в солдатском ватнике, с металлической кружкой в руке. Лицо его во тьме разглядеть было трудно, но поражали глубоко запавшие горящие глаза.

Такое Кот видел много раз во время своих скитаний по северным краям. Это были бичи, без которых ни Сибирь, ни Дальний Восток существовать бы не могли.

Кто такой бич? Как правило, это человек, который вышел из зоны и понял, что воровать ему больше неохота. Но впрягаться в нормальную жизнь у него тоже нет желания. Потому что нравится ему жить, как ветер в поле. Нынче здесь, завтра там. Нравится, вот и все. А что касается средств для жизни — так за Уралом много есть мест, где никто не спросит ни документов, ни, тем более, трудовую книжку. Только работай. Или воруй. Но по мелочи, так, чтобы не поймали.

— Здорово, Зуб! Как дела-то?

— Да плохо. Туберкулез доканывает. Загнусь, верно, скоро. А ты, Балык, что вдруг пожаловал? Вроде как мы в твои дела не входим.

— Да вот, кореша привез. Разговор у него к тебе есть.

— Ну, что там у тебя?

— Дело такое. Поработать хорошо и получить неплохо кто-нибудь из твоих хочет? — спросил Леха.

— «Неплохо» — это как?

— По восемьсот за месяц.

Зуб присвистнул.

— За что ж это?

— Экспедиция. На Колыму.

— Что-то далеко отсюда.

— А нам кто попало не нужен, а за тебя вот Балык ручается. Деньги — вот могу сразу по сотне дать, чтобы поняли, что я не фуфло толкаю.

— Что-то не нравится мне это… Разводка какая-то. Не пойдем.

— А ты, Зуб, за всех не базарь! Тоже мне — начальник нашелся, — раздался откуда-то сбоку голос. — Взял моду тут командовать. Ты не пойдешь — так я пойду!

Внутренним чутьем Кот уловил расклад. Всюду есть борьба за власть. И в Кремле, и в бараке бичей. Вот и здесь кто-то явно хотел вырвать у местного главаря лидерство. Поэтому он обернулся в сторону того самого голоса.

— Мужики, ну сами подумайте, какой резон мне вас обманывать? Все будет честно.

— Да не верим мы тебе! — упирался Зуб. Он явно недолюбливал или боялся Балыка. — Не хотим мы с вашей кодлой иметь ничего общего. Вы сами по себе, мы сами по себе.

Тут с нар спрыгнул крупный парень с покатым лбом, говорившим о том, что этот тип не обладает шибко большим умом. Он наклонился к Зубу и заговорил очень агрессивно:

— Да что ты тут волну гонишь? Мы здесь сидим на заднице, слушаем, пока ты кашляешь, а дела никакого. Почему ты не хочешь идти с этими людьми? Что они тебе плохого сделали?

— Они гонят!

— Да пошел ты… — Тут парень добавил такие слова, после которых примирения быть уже не могло.

Зуб выхватил нож, но больше ничего сделать не успел. Его противник взмахнул огромным кулаком — лидер бомжей полетел в угол, ударился о печку и затих. Из его рта потекла струйка крови.

— Зуб, ты что? — заорал громила. Пойдя к лежащему, он тупо пробормотал:

— Вот-те на… Кажись, мертвый.

— Ладно, мы ничего не видели, — подал голос Балык. — Спрячьте его. А насчет слов моего кореша подумайте. И быстро подумайте. Ну?

— А что? Можно, пожалуй. Мужики, вы как?

Через три дня десять бичей были погружены на пароход и отправлены в Магадан. В тот же день улетал и Кот. Его провожал Балык на своем «Москвиче». Пожимая руку на прощание, он бросил:

— Еще встретимся. Чует мое сердце, что у вас там большая игра пошла.