Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком

– То есть вам кто-то конкретно мешает работать?

– Вот именно, – подтвердил доктор.

– Это какая-то организация, которая узнала о ваших опытах? Американская Лига защиты животных? – попробовал пошутить Березин. – Гринпис?

Экстрасенс шутки не принял.

– Нет. Это один человек. Во всяком случае, мне бы хотелось так думать. Но я не исключаю того, что за ним стоят его руководители и что они так же хорошо информированы, как и он.

Березин недовольно поморщился.

– Не ходите вокруг да около. Назовите мне его имя.

– Павел Мельник, репортер криминальной хроники на местном канале ТВ.

Полковник сморщился еще больше.

– Я почему-то не удивляюсь этому. Какой болван порекомендовал его вам?

– Простите… вы о чем? – Ли в упор посмотрел на Березина.

– Журналист тоже был вашим клиентом? Вы, как я понял, отсеяли его, а он…

– О чем вы говорите?! – бесцеремонно перебил полковника Ли. – Кого я отсеял?

– Да Мельника, черт возьми! – психанул Березин. – Кого же еще! Он же был в числе ваших клиентов.

– Кто?! Павел Мельник?!

Желтоватое лицо экстрасенса, подсвеченное неоном, казалось полковнику маской.

– Откуда вы взяли, что журналист был в числе моих пациентов? – спросил Ли. И его голос прозвучал надтреснуто, соответствуя сумрачному облику.

Полковник уже с откровенной злостью смотрел на доктора.

– Не пытайтесь пудрить мне мозги, господин Ли. Я лично видел, как журналист выходил из вашего кабинета.

– Вы видели?! Когда?

– Если хотите, я могу вспомнить день и час этого события.

Ли знаком попросил тишины и раздельно произнес:

– У меня нет оснований не доверять вам, Виктор Сергеевич. Я верю , что журналист мог выходить из моего кабинета. Но я этого не видел. Скорее всего меня там не было.

– Как это… не было? Как это не было, когда через минуту после его ухода вы принимали меня!

– Погодите, Виктор Сергеевич, так мы не сдвинемся с места. Пожалуйста, расскажите, при каких обстоятельствах вы встретили Павла Мельника, выходящего из моего кабинета.

– Да бога ради! Только… – Березин потер лоб. – Вообще-то я видел его стоящим у двери кабинета. А вот выходил ли он…

– Расскажите, – жестко потребовал экстрасенс. И полковник рассказал.

Доктор недолго молчал, выслушав полковника. Закрыв глаза, он просветил его:

– Большую часть здания, где я арендую площадь, занимает типография «Альфа-Графикс».

– Знаю.

– Однако вы не знаете о том, что ей заведует Ирина Голубева, бывшая жена Павла Мельника. Журналист возвращался от нее, а вы повели себя неосмотрительно.

Полковник обмяк в кресле.

– Но я же не знал! – воскликнул он. – Я был уверен, что Мельник – ваш клиент.

– Журналист знает все, – неожиданно сказал Ли. – И у меня есть все основания считать, что об этом осведомлена его бывшая жена, руководство редакции газеты. Это очень серьезно. Очень. Боюсь, что мне действительно придется свернуть работу.

Березин невольно схватился за голову. Внезапно заломило затылок, ожгло уши. Яркая вывеска магазина расплылась перед глазами, но тут же ледяной пот, обильно проступивший на лбу, погасил жар, и полковнику стало зябко. Он перевел мутный взгляд на доктора:

– Мне плохо, я с трудом соображаю. – И со страданием в голосе спросил: – У вас нет с собой аспирина?

Алберт отрицательно качнул головой.

– Я ничем не смогу помочь вам, пока журналист…

Теперь уже Березин перебил его.

– Да бросьте вы причитать! Мне в сто раз хуже, чем вам, но я все-таки сдерживаюсь. Я проклинаю тот день и час, когда встретился с вами! Вы сделали из меня наркомана!

– Вы не наркоман, – успокоил его Ли. – Вы просто пожилой человек . У вас нет зависимости наркомана.

– Да слышал я уже об этом! Я зависим от своего возраста – скажете сейчас вы. Но я не могу согласиться с этим, так как точно знаю, что никогда в жиз-ни не чувствовал себя так паршиво.

– У вас есть простой способ убедиться в обратном. Сходите на прием к своему лечащему врачу, – посоветовал Ли, – и он подтвердит вам, что планка вашего здоровья установлена на отметке – 62. Минус, вы понимаете?

– Как это минус? – Березину стало по-настоящему жутко.

– Очень просто, – пояснил врач. – Пошел обратный отсчет времени, который неизбежно ведет вас от наступившей старости к смерти. Я дал вам возможность оторваться от этого предела, вы вкусили радость зрелости, на которую плевали, когда пережигали ее в свое положенное время. Повторяю: у вас все нормально. Вам не плохо, вам страшно . Страшно от того, что вы теряете дополнительный и отнюдь не самый худший отрезок своей жизни. Посмотрите мне в глаза.