Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком

«Ты прямо как ходячая лавочка. А глюкозы на твоих полках нет?»

«Тебе одну, две?»

«Давай пару».

«Двадцатка «зелени».

Детектив выложил на стол две ампулы и бросил взгляд на Мельника.

– Цветной парень назвал мне несколько мест, где можно достать глюкозу. Больше всего ее толкают возле дискотек и ночных клубов. Как я понял, по всей Москве, во всех районах. Вот такие дела.

– Круто работает Алберт Ли, – покачал головой Хлопков. – Впечатляет.

– Впечатляет, – подтвердил Малыш и торжественно закончил: – Вот это мы вперлись! Выехали прямиком на грузинскую наркомафию. Я чувствую себя затравленным интерполовцем. Нас погрузят в бочку с соляной кислотой, и мы растворимся. Что будем делать, Илья?

Мельник ответил не сразу. Он снял черные очки и повертел их в руках. Уловив мертвый блеск стеклянных глаз, Малыш только покачал головой и с досадой рубанул рукой воздух. Ему искренне жаль было парня. Но он жалел и себя. Только недавно в его представлении была полная площадь мэров, судей, адвокатов, милиции, и вот теперь над площадью зависли десятки вертолетов, по веревочным лестницам спускаются черноглазые грузины в дорогих костюмах – точь-в-точь итальянцы из «Крестного отца». У каждого в руках оружие и бутылки с соляной кислотой. Они сливают ее в бочку. Ведут его, Валентина Авдеева, и с головой в едкую жидкость.

Дело-то Павла Мельника интересное, Малыш завелся – шало, увлекательно, хотя и рискованно. Но вот риск перевалил за ту грань, за которой черное море безумия.

Мельник надел очки и уверенно произнес:

– Дальше продолжать это дело не имеет смысла. Ли работает на мафию, у него «крыша» в милиции, мэрии, суде и так далее. Практически он неуязвим. Мы ничего не сможем сделать.

– Как это ничего не сможем сделать? – спросил Малыш, но произнес эти слова вяло. Он знал, что сейчас скажет Алекс: «Я согласен с Ильей. Мы ничего не сможем сделать. Дело закрыто».

И не ошибся.

На следующее утро в приемную Хлопкова вошла более чем серьезная Светлана Турчина. Она поставила на стол большой пластиковый чемодан. Глядя Малышу в середину груди, она тихо сказала:

– Это тебе. На память.

И, резко повернувшись, вышла.

Малыш открыл чемодан: там была видеокамера Павла Мельника.

Прямо с работы Светлана отправилась к Илье. Она нажала клавишу у двери подъезда и ждала, когда он произнесет привычную фразу: «Квартира Мельника. Назовите свое имя, пожалуйста». Но динамик воспроизвел женский голос. Девушка подумала, что «не туда попала».

– Извините, – сказала она. – Мне нужна 72-я квартира.

– Вам незачем извиняться. Вам нужен Илья?

«Наверное, с ним что-то случилось», – молнией пронеслось в голове девушки.

– Да, да, мне нужен Илья. Что с ним?

– По-моему, все в порядке. Вы Светлана?

– Да.

– Входите, пожалуйста.

«Кто это еще там? – недовольно думала Турчина, поднимаясь на лифте. – Да еще таким тоном: «По-мо-оему, все в порядке». Сейчас посмотрим, кто ты такая».

Дверь открыла светловолосая женщина лет тридцати на вид, короткая стрижка, полное отсутствие макияжа на лице, слегка вздернутый нос, зеленые глаза.

– Здравствуйте, Света. Проходите в комнату. Илья сейчас принимает ванну.

От этих слов Светлана чуть не грохнулась на пол. Ревность всколыхнула ее грудь, и девушка отчетливо увидела, что цвет волос у незнакомки пегий, пострижена она клочками, цвет глаз соответствовал цвету лишайника, а кожа лица до того жирная, что ни одна косметика не ляжет.

«Я-то пройду, – взбеленилась Светлана и, чуть не сбив незнакомку с ног, ворвалась в квартиру. – Сейчас я покажу тебе, кто находится здесь по праву».

Она подошла к бару и… рука ее дрогнула. Она впервые увидела ИХ отдельно. Они – один на другом – лежали на дне стакана: круглые, огромные. Девушка ни разу не видела протезов глаз, вид их буквально потряс ее. В них было все: глубокая синева, отчетливый зрачок, даже красные прожилки… не было только жизни.

«Нет, почему они такие огромные? Господи, сейчас я упаду в обморок. Мне нехорошо».

Трясущимися руками она налила вина и залпом выпила. Незнакомка молча наблюдала за ней. Светлана открыла сумочку, достала сигареты.

– Давайте знакомиться, – услышала она. – Меня зовут Ирина Голубева.

«Ирина, – вяло думала Светлана, избегая смотреть на протезы. – Ирина Голубева… Господи, да это же бывшая жена Павла! Илья рассказывал о ней».

Светлана глупо улыбнулась, глядя на женщину: стрижка короткая, глаза нежно-зеленые, лет… двадцать пять.