Лев Пучков - Испытание киллера

Дожевав колбасу, я попил воды из фляжки и успокоил себя, представив грядущий скоро результат моего сидения. Завидовать этим мужикам можно только до зорьки. На зорьке — если у меня все получится — им позавидовать может лишь отъявленный идиот. Потому что один из них умрет мученической смертью, которой я не пожелал бы даже самому лютому врагу. А двое других обзаведутся целой кучей проблем. После смерти первого этих двух моментально возьмут в оборот сильные и сноровистые ребята и начнут выяснять, как же вышла такая залипуха. А поскольку эти двое, даже при наличие очень сильного желания, не сумеют ничего вразумительно объяснить, вполне возможно, что ребята под горячую руку, прямо не отходя от кассы, выведут мужиков в расход. Увы, такова суровая проза жизни. Так что пусть себе потешатся напоследок.

Да, да, уважаемый читатель — как вы уже догадались, я в очередной раз готовил акцию по профсоюзной разнарядке. Готовил в сумеречном настроении, помимо своей воли, чуть ли не через „не могу“.

На этот раз ПРОФСОЮЗ заказал… Феликса. Представляете?

Я заметил, что Диспетчер, сволочь этакая, всегда звонит мне рано утром и выбирает для постановки задач такие моменты, когда очень туго соображаю ввиду того, что накануне всю ночь занимался каким-нибудь важным делом. Этот заказ не был исключением: накануне мы с Милкиным братом ударно принимали на грудь до трех часов пополуночи под бдительным присмотром малопьющей психоаналитички. В результате я с трудом разлепил веки где-то на семнадцатом звонке и потухшим голосом простонал в трубку:

— А-а-а-а-а…

— Так и скурвиться не долго, Капитан! — укоризненно сказал Диспетчер и поинтересовался с некоторым состраданием: — Ты что — совсем никакой?

— Какой, — хрипло опроверг я, мгновенно просыпаясь. — Я какой. Чего там?

— Феликс, — буднично проговорил Диспетчер. — Последний срок — следующее воскресенье. Вариант — нулевой. Вопросы?

— Стоп! — ржаво каркнул я и, прокашлявшись, сурово отчеканил: — Стоп, паря! Не гони! Ну-ка повтори!

— Феликс, — недовольно повторил Диспетчер. — Срок — до следующего воскресенья. Вариант — ноль. Чего не ясно?

— Всего неясно! — ответно раздражился я. — Какие вы шустрые! Мне нужно немедленно встретиться с кем-нибудь из Управления. Вопросы?

— Зачем? — удивился Диспетчер. — Условия вполне доступные…

— Я сказал — надо! — злобно пробормотал я. — Пока не встречусь — хер вам, а не работа!

— Ладно, — обескураженно согласился Диспетчер. — Жди. Сейчас я узнаю. — И положил трубку. Минут через пять телефон зазвонил вновь.

— Ну?

— Одевайся, — распорядился Диспетчер. — Через пятнадцать минут к тебе подъедут.

— Кто подъедет? Ликвидаторы? — ядовито поинтересовался я.

— Ну зачем же так сразу! — миролюбиво хмыкнул Диспетчер. — Это всегда успеется. Жди у калитки — заберут…

Через 15 минут на улице два раза коротко бибикнул автосигнал. Выйдя со двора, я был принят на борт серебристым „Фордом-Мустангом“, который резко стартанул с места и ушуршал к центру. В машине, помимо пожилого водителя, на заднем сиденье располагались двое мальчуганов лет под тридцать с необъятными плечами и руками толщиной с мое бедро. Вот так шкафчики! Не хотелось бы с такими серьезно ссорится…

За все время, пока мы перемещались, никто не произнес ни слова. У сквера Героев Революции машина остановилась.

— На выход, — буркнул один из „мальчуганов“.

Покинув салон „Форда“, мы двинулись вглубь сквера. Несмотря на теплое августовское утро, я зябко поежился и нахохлился в предвкушении какой-нибудь пакости. Этот сквер вкупе с сопровождающими меня плечистыми парнями вызвал в моей памяти очень неприятные ассоциации двухгодичной давности.

Да, примерно два года назад в этом же скверике происходило нечто подобное. „Форд“, дядечки плечистые, представитель Управления ПРОФСОЮЗА… В тот раз, правда, присутствовал еще и хлороформ, а у плечистых на головах красовались малосимпатичные лыжные шапки с дырками. Сейчас обошлось без шапок и хлороформа. Очевидно, эти аксессуары в общении между мной и ПРОФСОЮЗОМ уже излишни. Потому что я давненько залез в такое дерьмо, что ПРОФСОЗУ скрывать от меня нечего. Теперь я — свой…

В глубине сквера, на одинокой скамейке, сидел мужик лет сорок пяти, облаченный в деловой костюм хорошего пошива. Он методично лузгал фисташки из пакета и просматривал „Новую Неделю“.

Плечистые с ходу подобрались с разных сторон от лавки, метрах в пятнадцати, а я сел рядом с мужиком и агрессивно поинтересовался: