Валерий Калюжный: Власть оружия

Бойцы грузились в грузовик, который должен был отвезти их на безопасное расстояние от эпицентра взрыва. Посреди площади замер тягач с прицепленной к нему огромной цистерной. Метрах в пятидесяти от него находился танк, орудие которого было нацелено на цистерну.

В кузов автомобиля забрался последний боец, и грузовик, натужно взревев двигателем, сорвался с места и помчался вдоль проспекта Добровольского.

Наступила резкая тишина. На площади остались трое — Головин, танк и цистерна с аммиаком.

Началось!

В распоряжении Александра была ровно одна минута. Он мельком взглянул на часы и бросился бежать через всю площадь к тягачу.

Только бы кабина была не закрыта!

Дверца кабины тягача оказалась распахнутой настежь, более того, из-за суеты и спешки, а может быть, из-за чрезмерной уверенности, боевики оставили ключи от машины, которые торчали в замке зажигания.

Александр вспрыгнул на подножку кабины и забрался вовнутрь.

До подрыва цистерны оставалось тридцать секунд.

Головин выжал сцепление, повернул ключ зажигания и нажал кнопку стартера.

Мотор не заводился.

Осталось двадцать секунд.

Еще одна попытка завести двигатель потерпела фиаско. Стартер изо всех сил вращал коленвал, но мотор по-прежнему не оживал.

Десять секунд до подрыва.

- Ну, давай же! Давай! — в сердцах закричал Головин.

Рабочая смесь в цилиндрах двигателя достигла критической температуры и, взорвавшись, толкнула поршни вниз, заставив вздрогнуть весь автомобиль. Выпустив клубы черного дыма, мотор заревел, быстро набирая обороты.

Головин включил первую передачу и, выкручивая руль влево, стал медленно отпускать сцепление. Тягач вздрогнул и, постепенно набирая скорость, начал выезжать на улицу Заболотного.

Террористы, находящиеся в танке, были в недоумении — с одной стороны, у них был приказ расстрелять цистерну ровно в шестнадцать часов тридцать одну минуту, а с другой стороны, эту самую цистерну нагло и дерзко увозили у них «из под носа».

До назначенного срока оставалось три секунды, две, одна…

Тягач уже вырулил на улицу Заболотного и, все больше набирая скорость, двигался в сторону днепропетровской дороги.

Орудийная башня танка, медленно вращаясь, отслеживала продвижение тягача по Заболотного.

Выстрел!

На какую-то долю секунды раньше танкового залпа тягач успел сделать резкий рывок вперед, и снаряд, пролетев в каком-то метре позади цистерны, попал в магазинчик у обочины дороги. «Пронесло», — мелькнуло в голове у Александра и он, изо всех сил вцепившись в руль, еще больше выжал педаль «газа».

Наверняка террористы бросятся в погоню. «Опять погоня. Что-то я сегодня весь день убегаю», — подумал Головин.

Александр оказался прав. Танк террористов, выехав на Заболотного, мчался за тягачом, где-то в двухстах метрах позади него.

До поворота на днепропетровскую дорогу осталось около тридцати метров.

Александр слегка притормозил и перешел на пониженную передачу.

Громада аммиаковоза приблизилась к перекрестку, и Головин, быстро перебирая руками, стал вращать руль вправо. Тяжелогруженая машина плохо слушалась руля, скорость оказалась великоватой для спокойного выполнения подобного маневра. В то время, как сам тягач почти уже повернул направо, тяжелая цистерна, по инерции, продолжала движение прямо и, оставляя на асфальте черные следы от шин, пошла юзом.

В это время прогремел второй выстрел. Цистерна, как бы сама, уклонилась от попадания, и снаряд пролетел мимо, разорвавшись на противоположной стороне дороги.

Вывернув руль в противоположную сторону от заноса, Головин с трудом выровнял аммиаковоз на дороге и, выжав педаль «газа» до полика, помчался по днепропетровской дороге в сторону Лузановки.

Стрелка спидометра медленно приближалась к отметке восемьдесят километров в час. Держать на дороге многотонную, мчащуюся на огромной скорости махину становилось все труднее. «Хорошо, хоть машин нет», — подумал Головин. Впереди дорога делала легкий поворот вправо. Александр слегка отпустил педаль «газа» и стал притормаживать. В это время где-то сзади раздался очередной выстрел.

Снаряд, протяжно свистя, пролетел над кабиной и разорвался в двадцати, тридцати метрах перед тягачом. Куски асфальта и мелкий гравий, вырванные взрывом из полотна дороги, ударили градом по крыше кабины, разбив при этом лобовое стекло. От неожиданности Головин слегка пригнулся и выкрутил руль резко вправо, инстинктивно нажав на «тормоз». Аммиаковоз понесло юзом. Многотонная глыба отказывалась резко изменить направление движения и остановиться, она визжала тормозами, скрежетала шинами, оставляя черные, дымящиеся следы на асфальте. Управлять тягачом стало совершенно невозможно. Оставалось одно — полностью отдаться в руки провидения.