Сергей Бакшеев - Опереди, если успеешь

Удар, скрежет рвущейся стали, визг тормозов. Водитель «скорой» вываливается сквозь лобовое стекло и кубарем катится по асфальту, чудом не попадая под колеса встречного транспорта. «Скорая» опрокидывается на бок, ее разворачивает, и еще две машины бьются о крышу с мигающим красно-синим «поленом».

Давыдов чиркает левым крылом впереди идущую белую «четверку» и останавливается. Краем глаза он замечает, как притормаживает джип — виновник аварии, в нем опускается тонированное стекло и на дверцу ложатся утонченные пальцы с большим дымчатым перстнем. Лица пассажира не видно. Спустя мгновение ладонь приподнимается, следует легкое движение рукой, джип срывается с места и мчится дальше.

Михаил тем временем подбегает к разбитой машине «скорой». Задние дверцы перекосило и заклинило, бороться с ними тщетно. Затем кто-то помогает ему забраться наверх. Он несколько раз дергает боковую дверь, наконец та открывается.

Внутри среди нагромождения перевернутой аппаратуры слышится тихий стон. Давыдов осторожно опускается вниз, шарит руками и натыкается на липкую влагу на порванной одежде. Под ладонью чувствуется дышащее тело. Это женщина, мать Вадика Москвина. Сквозь стон она причитает:

— Вадик, Вадик…

— Я найду его, найду, — обещает Михаил и тоже зовет мальчика. — Вадик.

Гремят приборы, хрустит стекло, стонет фельдшер, но мальчик не откликается. Михаил приспосабливается к перевернутому миру и находит мальчика. Вадик не двигается, но внешне он невредим, значит, есть надежда. Давыдов подхватывает безвольное тело.

— Что с ним? — спрашивает мать. — Сначала помогите ему.

— Всё в порядке, в порядке, — шепчет Михаил, словно боится разбудить ребенка.

Вылезать наверх неудобно. Сгорбившись, он бьет ногой по задним дверцам — они распахиваются. Зимнее утро необычайно солнечное. Глаза жмурятся, улавливая лишь силуэты людей.

— Я врач, — выступает кто-то вперед и скидывает куртку. — Кладите сюда. Я окажу первую помощь.

Давыдов бережно опускает мальчика на расстеленную куртку, над ним склоняется озабоченный мужчина.

— Что с ним? — слышится голос матери из машины.

Кто-то сдавливает руку Михаила. Он поднимает голову и видит заплаканные глаза Дины. Девочка с ревом отбегает прочь. Она уже знает. Врач старается, делает всё правильно и на совесть, но… беспомощно разводит руки.

— Поздно… Я должен помогать другим.

Появляются люди в милицейской форме, трогают Давыдова за плечо.

— Как это произошло? Пройдите к своему автомобилю. Предъявите, пожалуйста, документы.

Михаил на всё реагирует медленно, как сквозь сон. Он отдает права, а в голове бухает безнадежное и унылое «поздно, поздно…». Мальчик, ради которого они смертельно рисковали, которому всеми силами стремились вернуть зрение, погиб в глупой автомобильной аварии, когда казалось, что всё худшее уже позади.

— Взгляни сюда, — с оглядкой подзывает один милиционер другого, показывая на экран служебного ноутбука. — Этот тип в розыске. За убийство!

— Опаньки! Приехали. А на левом крыле его машины след белой краски, как на «скорой». Это он ее толкнул на встречку.

— Я звоню в прокуратуру. А ты зайди-ка сзади. И ствол держи наготове.

Что-то жесткое упирается Давыдову под лопатку. Он пытается обернуться, но вынужден подчиниться грубому окрику:

— Не двигаться! Вы задержаны. Следуйте в машину.

Михаил нервно улыбается. Театр абсурда — да и только. Вместо того чтобы гнаться за виновным джипом, сотрудники милиции тратят драгоценное время на его никчемную персону.

— За что? — спрашивает он.

— За убийство, Давыдов. Топай, — тычет пистолетом милиционер и говорит напарнику: — Возьми его вещи.

— Это недоразумение. С меня сняты все обвинения. Позвоните следователю.

— Уже звоним. Сейчас за тобой приедут. Двигай в машину.

Михаил плетется к милицейскому автомобилю. Перед распахнутой дверцей останавливается, видит перепуганную Дину и желает ее успокоить.

— Это ошибка! Доказательства невиновности у следователя. Свяжись с Самошиной.

— Разговорчики! — милиционер вталкивает Давыдова на заднее сиденье, осматривает сумку с его ноутбуком и швыряет ее на пол: — Поиграйся.

Дверцы автомобиля дружно захлопываются.

Дина притаилась за разбитой машиной. Ее пальчики давят на кнопки мобильного телефона, пытаясь найти имя Вероники. После больницы телефон Давыдова так и остался у нее. Наконец она видит фамилию Самошиной и нажимает кнопку вызова.