Сергей Бакшеев: Опереди, если успеешь

— Будешь отрабатывать! — пригрозил кулаком начальник.

— Как скажете.

— Я для тебя такое придумаю, такое! Ты еще пожалеешь, что на свет родился! — гремел громовым голосом Викулов, наседая на испуганного охранника.

Несмотря на возраст: «слегка за пятьдесят», начальник службы безопасности сохранял свое тело в подтянутом бодром состоянии, и когда порой игриво зажимал молодых продавщиц в подсобке, в ответ слышал лишь кокетливый поощряющий смех. Самые смелые уступали напору Викулова, о чем, впрочем, не жалели. Крепкие руки большого начальника могли не только тискать молодое тело, но и подталкивать его по должностной лестнице.

На улице заныла сирена. Вскоре назойливую новогоднюю иллюминацию дополнили красные мигающие фонари пожарной машины.

— Их только за смертью посылать. Как и тебя! — Викулов пихнул удрученного охранника кулаком в грудь и направился к командиру пожарного расчета, тыкавшемуся в заблокированные стеклянные двери. — Опоздал! Мы сами всё потушили. Для вас работы нет.

— Но надо…

— И единственного пострадавшего уже отправили в больницу.

— Я должен проверить и составить акт, — оправдывался пожарник.

— Проверяй. Пустите его. — Викулов пнул ногой упавшую тележку, перегораживающую проход, и рявкнул на растерянных продавщиц: — Чего рты разинули? Наводите порядок!

И без того хмурое лицо начальника службы безопасности прорезала вертикальная морщина над переносицей. Он понял, какой разговор ему предстоит с владельцем компании. Это с экрана телевизора депутат Скворцов говорит вежливым литературным языком, а в общении с подчиненными его словарный запас мало отличается от речи матерого прораба перед гастарбайтерами.

В нагрудном кармане Викулова завибрировала телефонная трубка. Такие средства радиосвязи имели все ответственные лица компании. Валерий Васильевич взглянул на высветившийся номер с фамилией звонившего и брезгливо рявкнул в телефон:

— Я занят!

Отключиться он не успел. По мере того как собеседник что-то сбивчиво рассказывал, мрачное лицо Валерия Васильевича разглаживалось и принимало довольный вид. Наконец он дружелюбно скомандовал:

— Держи ее. Сейчас буду.

— Я не поджигала, не поджигала, — жалобно скулила перепуганная девочка, пока Михаил Давыдов тащил ее к служебному входу в супермаркет.

Он специально провел упирающуюся хулиганку вдоль витрин торгового зала, изуродованного безумной выходкой, и впихнул в помещение службы охраны. Здесь было пусто: все сотрудники занимались устранением последствий чрезвычайного происшествия.

— Ты бы что-нибудь новенькое придумала, — съязвил Давыдов, глядя на съежившуюся в офисном кресле девочку-подростка.

Старомодную шапочку она сжимала в ладошках на коленях. Крупная янтарная заколка, стягивавшая черные волосы в конский хвост, сбилась и держалась лишь на честном слове. Из-под густых длинных ресниц затравленно блестели красивые серые глаза. Однако сочувствия к малолетней преступнице Михаил не испытывал. Она сотворила ужасный поступок и должна за него ответить. Коллеги знали, что точность в делах и стремление к справедливости — две главные черты характера излишне прямолинейного директора по информационным технологиям.

Он позвонил со своей рабочей трубки начальнику по безопасности Викулову и сообщил о том, что поймал поджигательницу.

— Теперь другие с тобой будут разбираться, — предупредил он.

— Не надо других! Я не поджигала, — оправдывалась девочка.

Михаил устало вздохнул.

— Мне можешь не врать. Я слышал, как ты первая закричала «пожар». Огня еще не было, а ты уже вопила! И знаешь почему? Потому что сама зажгла фитиль и знала, что вот-вот всё вспыхнет. Хотела под шумок что-нибудь умыкнуть?

— Я не поджигала. Всё из-за двадцати секунд, — прошептала девочка.

— И про секунды я уже слышал. Смени репертуар.

В первые минуты после того, как он схватил её у дороги, она заявила, что увидела вспышку огня и крикнула «пожар», а потом путано твердила про некие двадцать секунд, о которых совсем забыла от испуга.

— Как тебя зовут? — успокоившись, спросил Михаил.

— Дина.

Давыдову стало жаль несуразного подростка. Худышка выглядела беззащитной, неухоженной, несчастной. Что она могла украсть? Красивую шоколадку, которую никогда в жизни не ела, или дешевые леденцы в яркой обложке? Если бы это было так, он бы никогда не побежал за ней. Но она устроила пожар, подвергла риску жизнь ни в чем не повинных покупателей.