Сергей Зверев - Боевой вирус

— Неужели так просто?!

Талеев развел руками:

— Бывает. А ты сомневаешься?

Вадик еще раз глянул в карту и отрицательно помотал головой. Потом вспомнил что-то.

— А буковки? — въедливо поинтересовался он. — Буковки откуда, а?!

— Вот чего не знаю, того не знаю, — честно признался Талеев, и на лице Аракчеева появилась чуть заметная удовлетворенная улыбка. — Но могу предположить, что латинское «B» имеет какое-то отношение к биологии, «W» — это, пожалуй, «мировая» или что-то о войне, «C» — начальная буква чего-то химического. Так что, уважаемый Фома, все совпадает.

Молчание Аракчеева было его полным признанием правоты командира. Вит не возражал. Они налили коньяк и выпили за удачное разрешение загадки. Вадик категорически заявил:

— Опять Иран. Снова горы. Ни за что больше не полечу на дельтаплане, понятно?! — последовал взгляд в сторону Талеева.

Действительно, несколько лет назад Команда проникала на сверхсекретную станцию радиослежения и перехвата под поэтическим названием «Высокое горное небо», расположенную недалеко от этих мест. Тогда вся группа воспользовалась дельтапланами. А на обратном спуске Аракчеев неудачно приземлился и сильно вывихнул ногу (роман «Команда. Люди-торпеды»).

Талеев кивнул:

— Ладно, договорились, дельтапланы отменяются.

К суровой реальности друзей вернул голос Снайпа:

— Меня интересует, что же все-таки заставило Алексееву согласиться выполнить задание. — И он развил свою мысль: — Первый вариант — добровольное согласие. Такое соображение нельзя исключить, если предположить, что Галина решила принять на себя главный удар и надеется любой ценой сорвать операцию…

— Она, конечно, сумасшедшая, — перебил Вадим, — но обстановку оценивает реально: никаких шансов. В одиночку, под постоянным контролем попутчиков-головорезов… Нет!

— …И второй вариант. — Вит решил высказаться до конца. — Ее шантажируют. Тогда чем? Или кем? — Он посмотрел на Талеева.

— Не могу даже предположить. Ее ведь и как Галину Алексееву, как Гюльчатай не на чем взять: родственников нет, друзей, кроме нас, не имеется. А в Центре-то она — Анахит! Может, что-то раскопали в ее досье? — Талеев тут же возразил сам себе: — Да там не может ничего быть, кроме длинного списка кровавых подвигов, ликвидаций, агентурной работы, тайных контактов с террористическими ячейками… просто идеальный набор для Гуантанамо.

— Может, даже ты не все знаешь, командир?

Талеев пожал плечами:

— Галчонок мне все докладывала. И по службе, и… так.

Пока Талеев разговаривал со Снайпом, Аракчеев углубился в свои мысли, отрешенно глядя в сторону окна. Потом обернулся к собеседникам:

— Мужики, гадания бессмысленны. Взяли и взяли. Добровольно, шантажом, сывороткой, электричеством — неважно. Неоспоримый факт: Галка выполняет чужое задание. Второй факт: она не предательница…

Тут возмущенно привстал с кресла Талеев.

— …успокойся, командир. Я только констатирую факты.

— Ты… поосторожней… констатируй!

— Хорошо. Я вспомнил одну старую шпионскую истину: агент без связи бесполезен. Гюльчатай всеми способами будет искать возможность связаться с нами! Вот это третий факт.

Талеев с уважением посмотрел на Вадима:

— Объявляю благодарность! По окончании операции награжу грамотой. И сфотографирую. Где-нибудь.

— Ура! Ура!! Ура-а-а-а…

Талеев рукой сделал успокаивающий жест и предложил:

— Давайте перечислим все возможности и попробуем выбрать.

Следующие десять минут они перебирали все варианты, какими Алексеева могла попытаться связаться с ними. Дошли уже до вовсе экзотических, наподобие голубиной почты или индейских тамтамов, когда Талеев неожиданно воскликнул:

— Мы не там ищем! Всё предлагаемое относится к разновидностям связи. Может, их не так и много, но у нас нет зацепок, чтобы остановиться на одной-двух. Я подумал, что рациональнее искать не способ, а место!

— Ага. «Место встречи изменить нельзя». Ты перегрелся, командир!

— Да пойми, при такой ответственности за выполнение операции, при ее международной значимости грузины организуют «колпак» вокруг Галины, что не будет у нее возможности для связи. Не будет!

— Стоп-стоп, ты о каком «месте» говоришь?

Талеев отмахнулся:

— Это не то! Я говорю о месте, где или откуда Гюльчатай все-таки сможет подать нам какой-то знак.

— Ну, я вовсе запутался! Давай взбодримся? Правильно, Вит: кофе…

Талеев, похоже, боялся потерять логику мысли: