Сергей Зверев - Боевой вирус

Он быстро вытащил из мобильника сим-карту и разломал ее. Потом зашвырнул телефон далеко в кусты.

— …И быстренько отсюда сматываемся. В нашем теперешнем жилище появляться уже нельзя: там наверняка засада. Хорошо, что все нужные вещи мы оставили в камере хранения.

— Рубашку розовую жалко!

Это Аракчеев проговорил уже на ходу, когда вместе с Виталием они быстрым шагом покидали набережную, направляясь к центру города.

Галина Алексеева сделала несколько круговых движений головой, чтобы растянуть мышцы, затекшие от продолжительного сидения. Возможно, беседу с очередным посетителем можно было вести и прохаживаясь по небольшому, но уютному кабинету. Однако Гюльчатай справедливо полагала, что любые, не относящиеся к делу движения врача-психолога помешают пациенту сосредоточиться на своих проблемах. Вот и вела собеседование, сидя на прямом жестком стуле в позе ученицы-отличницы.

Хотя какие тут пациенты?! Нормальные живые люди с обычными проблемами, чаще всего семейными, которыми захотелось поделиться с посторонним человеком, чтобы сбросить груз психологической усталости, недовольства, раздражения. Тем более что перед тобой настоящий врач, специалист по «душевному благоустройству» и просто очень приятная молодая женщина, способная понять и посоветовать… Главное — выслушать.

Это и было пока единственной работой Галины. Девушка вникала в проблемы, наводящими вопросами подталкивала своих собеседников обоего пола к максимальной откровенности в сфере их служебных взаимоотношений, но не узнала пока ничего, что дало бы какую-то зацепку для ее непростого задания. К ней в кабинет люди шли говорить вовсе не о работе!

«Ладно. Завтра свяжусь со Снайпом, а то ведь до скончания века можно просидеть в этом уютном оазисе».

В этот момент зазвонил внутренний телефон на столе.

— Госпожа Илимова? Вас беспокоит секретарь профессора Хочалава. У Кахи Георгиевича завтра состоится пресс-конференция для иностранных журналистов по широкому кругу вопросов деятельности нашей лаборатории. Если вы не слишком заняты сейчас, он просил бы вас подойти в его рабочий кабинет, чтобы обсудить некоторые вопросы предстоящей конференции.

— Конечно-конечно! Я уже отпустила пациента и совершенно свободна.

Профессор Хочалава был известным ученым-биохимиком, членом Грузинской академии наук и вторым лицом в Реферальной лаборатории после ее директора. Галина видела его всего один раз, когда ее принимали на работу, и удостоилась нескольких общих фраз…

— По распоряжению профессора персональная карта уже изготовлена и находится на посту охраны перед входом в блок. Можете забрать ее. — Трубку положили.

Насколько Гюльчатай успела выяснить, блок С-2 находился на втором подземном этаже. Доставка туда персонала — и на другие подземные уровни — осуществлялась исключительно несколькими лифтами. Магнитная карта позволяла открыть двери, ведущие к ним. Кроме того, она же включала механизм спуска-подъема определенного лифта или лифтов. Так что сотрудники могли попадать только в свои лаборатории.

«Интересно, какие лифты «заведены» в мою карту?» — подумала девушка.

Она придирчиво оглядела свой костюм, чуть поправила прическу и поторопилась на рандеву к высокопоставленному ученому шефу.

Строгий вооруженный охранник, бдительно проверив ее документы, выдал небольшую пластиковую карточку с магнитной полосой, ничем не отличающуюся от кредитной, и напомнил, что для попадания в блок С-2 карта должна быть подтверждена приложением большого пальца левой руки к специальному устройству на входе в лифт. Гюльчатай молча кивнула и прошла мимо поста.

Ей пришлось идти по коридору в самый конец, где располагался нужный лифт. Внутри он был отделан панелями из натурального дерева, зеркалами и эстампами.

«Все правильно. Это же не для рядовых сотрудников. На этом лифте попадаешь к рабочим кабинетам четырех главных лиц Центра: директора, двух его заместителей и главы американской научной миссии при лаборатории».

Гюльчатай нажала единственную кнопку. Лифт тронулся абсолютно беззвучно, лишь еле уловимым покачиванием давая знать пассажиру о начале своего движения.

Через полминуты он остановился. Немного помедлив, дверцы бесшумно разошлись в стороны. На покрытом однотонным ковром полу кабины в полностью расслабленной позе лежала Гюльчатай. Глаза ее были закрыты. Девушка была без сознания.