Александр Тамоников - Огненный колосс

— Я приму меры предосторожности, Мурза, и лично буду встречать тебя!

Сказав это и убедившись в том, что стол в беседке для обеда накрыт, Шеленгер пригласил всех на шашлык.

Обед прошел молча.

О деле больше не говорили, вспомнили и помянули Кедрова.

Басманов не выдержал и проговорил:

— Что с ним случилось? Непонятно!

Ответил банкир:

— Поступок Юры никому не понятен. Следствию в том числе. Но факт самоубийства налицо. Покойный перед тем, как сделать роковой выстрел, даже парадную форму надел. Так сказать, ритуал исполнил. Офицер, видите ли, должен платить долг чести при всех регалиях! Только в чем этот долг у Кедрова состоял? Только не в финансах!

Мурза, молчавший до сих пор, резко ответил:

— Не забывайте, господа, в каком ведомстве он служил. Мало ли что могло у него произойти на службе? Может, какой нелицеприятный разговор с начальством состоялся? И потом, он никогда настоящей опасности не подвергался, ни в одном бою не участвовал, крови не видел, а тут такое дело намечается. А у него нервы на пределе, и успокоить некому, семьи нет, тепла рядом нет, да еще чуть ли не бутылку водки проглотил, насколько я владею информацией от нашего босса. Вот в результате крышу и снесло! Такое бывает! Хотя и не принято говорить о покойниках плохо, все же позволю себе отметить то, что господин Кедров был отчаянным трусом. Я работал под его началом в Чечне. И знаю, как в каждом деле он осторожничал, в первую очередь выгораживая себя. Если бы я беспрекословно выполнял его указания, то в Чечне никакого Палача не появилось бы. А было бы непонятно что! Думаю, чем раньше мы о нем забудем, тем будет лучше для всех! Не та это была личность, чтобы о нем плакать! Пусть все, что я сказал, и прозвучало кощунственно, но я высказал свое мнение! Другие могут думать иначе, это их право! Я все сказал!

С Мурзой спорить не стали, принявшись за кофе, десерт и настоящие кубинские сигары, коробку которых раскрыл посередине стола Шеленгер.

Можно было уже и расходиться, но банкир затягивал сходняк. Он должен был выполнить еще одну просьбу Палача.

В 13–50 к беседке подошел Роман:

— Извините, господа. Марк Рудольфович, вас просит к телефону некий Соболев из мэрии, он звонит по городскому телефону.

— Что этому чинуше еще надо, — изображая неудовольствие, пробурчал банкир, — прошу прощения, я на минуту покину вас!

Шеленгер встал, быстрым шагом направился в дом. За ним неотлучно следовал Роман. Они почти одновременно зашли в кабинет. Банкир коротко спросил:

— Оружие?

— Так точно, босс! — ответил Роман.

Шеленгер открыл сейф, достал упакованный в целлофановый пакет пистолет-пулемет «клин», имеющий скорострельность до 1200 выстрелов в минуту, с магазином, заряженным двадцатью пистолетными 9-мм патронами, протянул его Роману. Помощник Палача уложил ствол в кейс, который ему тоже передал банкир вместе с перчатками, молча вышел из кабинета.

Телохранитель, другой, не тот, которого отделал ранее Роман, при виде бывшего раба подтянулся. В его взгляде не было и намека на какое-либо превосходство. Гурцев удовлетворенно хмыкнул, прошел с кейсом на выход во двор к «Тойоте».

Бросил кейс на сиденье переднего пассажира, надев перед этим на руки перчатки, стал ждать сигнала Палача.

А Шеленгер, вернувшись в беседку, произнес:

— Прошу еще раз прощения, господа, но мне надо срочно выехать в город. Да и у вас своих дел наверняка в избытке. Так что закончим совещание. Пожелаем друг другу, а в первую очередь Мурзе и Хозе — непосредственным исполнителям намеченной акции, успеха и на этом расстанемся. Следующая встреча уже после окончания операции «Богатое Наследство», по моему приглашению. Не смею никого задерживать, до свидания!

Все встали и направились кто к стоянке, кто в дом.

Палач прошел в свои апартаменты, связался по сотовому телефону с помощником:

— Роман, ты готов?

— Как пионер, командир!

— Можешь делать из них решето! Патронов не жалей! Никаких ограничений! Делай с этими пнями все, что захочешь! Вспомни жену! О результатах разборки доложишь с места! Жду тебя в усадьбе!

Максимов вывел свой «БМВ» на трассу, сказал, обращаясь к Басманову:

— Ну что, Игорь Владимирович, кажется, дело тронулось?

На что попутчик ответил:

— Тронуться-то тронулось, только чем все закончится? Что-то последнее время у меня сердце ноет, словно предчувствует беду.

— Успокаивающие средства пей, а лучше коньячок в компании голых девиц, сердце-то и успокоится! Но, признаюсь, и я тоже чувствую какое-то беспокойство. Ранее подобного ощущения даже при выполнении самых сложных заданий партии и правительства, как говорилось, у меня не возникало. Стареем, Игорек! Но ничего, как даст бог, так и будет! Мы с тобой чем рискуем? Да ничем! Это чеченам кровь проливать да на дыбе в ФСБ висеть, если проколются!