Александр Тамоников - Огненный колосс

Палач, в свою очередь, внимательно посмотрел на банкира, ответил:

— Смею напомнить, босс, когда я уходил из Чечни, у меня был отряд в шестьдесят с лишним штыков. Я мог эвакуировать большую его часть и распустить по домам, даже в условиях неожиданного нападения группы спецназа у водопада, о чем вам подробно известно. Но я вывел из-под огня только тех людей, которые находятся сейчас здесь, в схроне на болоте. А остальные джигиты так и остались умирать во имя Аллаха! Так что пусть вас не волнует тема свидетелей. Их, смею вас уверить, останется совсем немного… вы да я!

Банкир встал, закурил, прошелся по кабинету.

— Я верю в тебя, Мурза! Действуй, как считаешь нужным! А завтра, как понимаем, играем спектакль? Всерьез обсуждаем план Максимова?

— Да! — ответил Палач. — Обсуждаем и одобряем провальный вариант бывшего диверсанта…

Сделав паузу, Мурза добавил:

— И завтра же Максимов с Басмановым должны умереть!

Банкир от неожиданности вздрогнул:

— Завтра?

Палач ответил спокойно:

— А чего время тянуть? Все равно конец им один. Так что медлить нет смысла, тем более, если и момент подходящий подворачивается. Они ведь приедут на одной машине?

— Да! Максимов хвалился новым «БМВ».

— Отлично! А то потом охоться за ними по городу! Короче, решено, завтра к вам часа в два подойдет Роман. Передайте ему какой-нибудь пистолет-пулемет из чеченского трофейного арсенала. Дальше его работа. А ментам новая задача, Кедров застрелился из пистолета, состоящего на вооружении ОМОНа, погибшего в Келое, и почтенные пенсионеры получат свои пули из оружия того же отряда. Поломают следаки головы над этим фактом! А нам все это только на руку.

Банкир ответил:

— Хорошо! Я и это условие выполню!

— Я и не сомневался в этом, Марк Рудольфович, ваши компаньоны для вас представляют больше опасности, чем все участники акции, они слишком много знают и молчать, чуть что, не будут. Вы принимаете правильное решение. Извините, не мне вас учить. Ну, вроде все перетерли, я могу занять свои прежние апартаменты?

— Конечно!

— Только прошу, босс, отключите слежение за комнатами, это не дает мне расслабиться, а работы впереди предстоит много, отключите, прошу вас, или я сам заблокирую их!

— Хорошо! — вновь согласился банкир.

Палач вышел на улицу, прошел к озеру, по сотовому телефону вызвал Доулетхана:

— Да, командир? — ответил тот.

— Роман с тобой?

— Где ж ему быть? Рядом!

— Передай ему трубу!

Тут же из динамика послышался голос второго помощника:

— Слушаю, командир!

— Завтра к 10–00 быть в усадьбе Шеленгера!

— Есть, босс!

— Верни трубку Доулету. Доулет? Завтра я заберу сюда к банкиру Романа с тачкой. Ты там посмотри за обстановкой, мы к вечеру будем!

— Я все понял, Мурза!

— До встречи, брат!

Отключив телефон, Палач, постояв немного у озера, прошел в дом, где закрылся у себя в комнатах. Расстелив на столе карту, он вновь и вновь проигрывал план, который совсем скоро предстояло претворить в жизнь. Сейчас его больше всего интересовал выбор маршрута своего собственного отхода через Переславль в Москву!

2 июля 2002 года.

Как и было оговорено, в 11–00 в усадьбе Шеленгера собрались Басманов, Максимов, Хоза и, естественно, банкир с Палачом, встречавшие прибывающих гостей. Приехавший, как приказывал Мурза, на час раньше Роман, по личной просьбе банкира и с разрешения Палача, согласился исполнить прежнюю свою роль прислуги высокой компании и в настоящий момент занимался приготовлением шашлыков.

Гости выглядели озабоченными, напряженными, на лицах Басманова и Максимова отражалась плохо скрываемая тревога.

На пенсионеров сильно подействовало самоубийство Кедрова. Они, зная многое о делах покойного генерала, все же не находили убедительных причин для такого кардинального решения, что принял Кедров. И это непонимание вызывало у них тревогу, неуверенность и даже страх.

Шеленгер пригласил всех в беседку, где на столе Хоза расстелил карту с планом Максимова. Бывший полковник КГБ спросил:

— Ну что, Марк Рудольфович, рассматриваем все же мой план операции?

— Да, Леонид Максимович, — спокойно солгал Шеленгер, — вот и полевые командиры, Баркаев и Доулетхан, имеющие богатый боевой опыт проведения диверсионных акций, внимательно изучив его, признали план вполне приемлемым.

Лицо Максимова немного просветлело, он успокоился, задал вопрос непосредственно Палачу:

— Какие-нибудь вопросы за время оценки моих наработок у вас возникали?