Александр Тамоников - Солдаты вечности

— Это на марше невозможно.

— Сержант, мне в любую минуту может потребоваться связь!

— Я понимаю, сэр, и обеспечу ее, но в рабочем состоянии постоянно нести станцию не могу!

— Черт с тобой! Много говоришь. Займись делом!

— Есть, сэр!

На разворачивание станции у Риндо ушло чуть более минуты.

Потом он доложил Фостеру:

— Сэр, связь установлена.

Полковник взял трубку.

— Грэг! Шон!

— Доброй ночи, полковник. Как у тебя дела?

— Отряд находится у входа в ущелье. Ровно в час ночи начнем движение к границе. Проход обеспечен?

— Да, Шон. Махради доложил, что в ущелье и на плато у вас проблем не возникнет.

— Иранец уже на плато?

— Да. Он ждет тебя.

— О’кей! Что делать с машинами?

— Я же говорил, оставьте у входа в ущелье. Их отправят в надежное место и подгонят, когда вы будете возвращаться, выполнив задачу.

— Понял. Какова обстановка на позиции ракетного комплекса?

— Спокойная. Расчет несет службу в режиме постоянной готовности.

— Значит, все по плану, генерал?

— Да, Шон, все по плану.

— С финансами чисто сработано?

— Шон, я не понимаю твоей озабоченности. Раз я сказал, значит, сделал все, что требуется от меня. Теперь очередь за тобой. Деньги — это хорошо, большие деньги еще лучше, но они нужны живым. Мертвым деньги ни к чему. И помни, если операция по каким-либо причинам сорвется, никто ничего не получит.

— Я в курсе.

— Ну, тогда удачи! Связь как договаривались. Жду тебя!

— До встречи, генерал.

Фостер передал трубку связисту, и Риндо спросил:

— Все в порядке, сэр?

— Да. Готовься к маршу.

— Есть, сэр!

Наступила среда, 3 октября. Ровно в 01.00 отряд «Ягуар», оставив на площадке внедорожники «хамви», начал движение по ущелью. Об этом Коновалову тут же доложил Грачев.

Командир первой разведгруппы приказал Бакри:

— Хасан, на дорогу и к ущелью!.. Грач, приведи в рабочее состояние спутниковую станцию.

— Она готова, командир!

— Вперед!

В 01.20 «Шевроле» разведывательной группы отряда «Z» вышел к входу в ущелье. Бакри остановил автомобиль в двадцати метрах от «хамви».

Коновалов повернулся к Озбеку и распорядился:

— Бек, проверь машины американцев. Не оставили ли они в них сюрпризы?

— Для кого?

— Для слишком любопытных персон, которые могут появиться здесь, не имея ни малейшего понятия о боевых операциях.

— Понял.

Командир группы взглянул на Грачева и спросил:

— Где американцы?

— В двух километрах ста метрах по ущелью. Идут, выдерживая скорость в четыре километра в час. Более подробная информация у Хакера. Мне связаться с ним?

— Не надо. Давай-ка мне Седова.

— Без проблем.

Грачев набрал номер, передал трубку Коновалову.

— Седой! Пегас!

— Да! — ответил командир отряда слегка сонным голосом.

— «Ягуар» пошел в Иран.

— Понял. Его встретят. Значит, тебе слежение за отрядом Фостера прекратить. Готовься к проведению собственной операции по Коулману и его подельникам. Понимаю, что не следовало бы, но напоминаю, потому как это очень важно. Бригадного генерала ты, Юра, лично должен взять живым и доставить на плато у Каранда.

— Не беспокойся, будет тебе генерал Коулман.

— Удачи!

— Взаимно. И до встречи.

— До связи, Пегас!

Ночь тянулась мучительно долго. Казалось, что время остановилось. Капитан Лерой, иногда протирая от усталости глаза, смотрел на монитор спецаппаратуры, одновременно слушал лагерь иранских диверсантов. Там царила тишина, иногда прерываемая шагами часовых. Шинкевич спустился с позиции визуального наблюдения. На склон поднялся лейтенант Кахрани.

Командир группы обошел овраг, дошагал до Лероя и спросил:

— Ну и что у нас, Хакер?

— «Ягуар» прошел более половины ущелья.

Шинкевич посмотрел на часы.

— Сейчас два тридцать. Значит, американцы выйдут на плато, как и планировалось, часам к пяти?

— Раньше. Если сохранят прежний режим марша, то им до нас идти часа полтора, максимум два.

— А что, пограничники действительно ушли с постов?

— Да. Начальник заставы отвел их на перевал.

— Знает, сука, свое дело.

— За это ему наверняка немалые деньги отстегивают.

— Все равно даром для него сотрудничество с террористами не пройдет. Либо те грохнут, либо стражи революции к стенке поставят.

— Кто знает. Интересно вот что. На самой заставе, где дом начальника, я не вижу его семьи. Там вообще нет женщин и детей. Днем они были.