Андрей Щупов - Звериный круг

— Да уж… Кончилось ваше времечко. И никому-то вы теперь не нужны.

Заметив, как Юрий напрягся, Валентин хлопнул его по плечу:

— Ладно, будь проще. Не обижайся. Ты мне настроение портишь, а я тебе.

— А-а… Тогда ясно. — Юрий задумчиво подпер голову, страдальчески повел бровями. — Пока брел к тебе, цыганку видел. Шмонала прохожих, на «есть-пить» просила, на деток своих показывала.

— Ну и что?

— Да ничего. Только рот, понимаешь, у нее золотой, у дочурок на пальчиках печатки долларов этак по сто. Вот тебе и вся философия.

— Для полноты картины помяни и таборного папашу, который вечером обязательно поинтересуется дневной выручкой и, если осерчает, оборвет печатки вместе с детскими пальчиками.

— Типун тебе на язык! — Юрий икнул. — Пардон… Так о чем это я? Ах да, о цыганке… Я ведь ей десятку отстегнул, а потом еще десятку, чтобы отвязалась.

Да кстати, возле твоего дома очередное безобразие. Возле перекрестка, прямо под светофорами, пара мохнатых собачонок сосредоточенно трудятся. Ладно, пусть. Кто бы, как говорится, был против. Иду мимо, — так нет же! Верхняя шавка соскакивает, и они живо меняются местами. Каково, а?! — Юрий пришлепнул ладонью по подлокотнику. — И вот стою я, пунцовый за весь наш строй, и думаю: взять бы этих каналий за уши да отвести в ближайшее отделение, где им доходчиво объяснят, что бинарный секс на улице оскорбляет достоинство наших законопослушных граждан.

— И что ты предпринял, пунцовый общественник?

— Ничего. Представил себе, как потащу я их за уши, как стану подписывать заявление с протоколом, как начнут их там пытать суровые следователи, задавать каверзные вопросы, и стало мне, Валентин, плохо. Я ведь не Хичкок какой и всех этих ужасов на дух не переношу. Плюнул, в общем, и отправился дальше. К тебе, значит.

— Мудрое решение!

— Не знаю… По крайней мере, пытался утешить себя тем, что в эмиграции подобных казусов общественность не допускает.

— Кстати об эмиграции. Есть какие-нибудь новости?

— А какие могут быть новости? Все движется ровно и гладко, что неудивительно, так как вопросом эмиграции занимается профессионал. Недельки две-три от силы, и ты ощутишь под своими плебейскими пятками омерзительно чуждый тротуар какого-нибудь Нового Орлеана. И учти: это чудо! Документы Алоиса уже проверил у надежных людей. Все чисто. Действительно сработано на совесть.

Так что со службами безопасности проблем не возникнет.

. Кашлянув, Валентин с преувеличенным вниманием взглянул на свои руки.

— Послушай… А не мог бы этот удивительный профессионал соорудить еще один выездной паспорт?

— Ты, разумеется, шутишь?

— Ничуть. Это для нее. — Валентин кивнул в сторону ванной.

— Ага, то есть… — Юрий открыл и закрыл рот.

— Я решил взять ее с собой. Видишь ли, все получилось внезапно, я не мог предупредить тебя раньше. — Валентин поднял глаза, тут же отвел в сторону. Вид Юрия его не порадовал.

— В общем, я люблю ее, — глухо, но твердо произнес Валентин. — Без нее мне там делать нечего, — Значит, любишь. Интересно…

— Только не устраивай сцен. Наперед знаю все, что скажешь. Но так вышло…

Извини.

— Да разве в извинениях дело?! — Юрий подался к нему, порывисто ухватил за локоть. — Господи, Валька! Ты… Ты подожди, не торопись. Дай мне сообразить.

Так… Еще один паспорт… Это что же, раскручивать все по новой? Черт! Это невозможно!

— Я считал, что по второму кругу будет легче. Все-таки проторенная дорожка, знаешь уже, к кому обращаться, на какие клавиши жать. Еще одно приглашение с визой, еще одна формальность. Надо будет денег — я добуду.

Сколько потребуется.

— Еще одно приглашение, еще один паспорт! — Юрий всплеснул руками. — Подумать только! Всего-навсего!.. Да ты понятия не имеешь, каких трудов мне это стоило! Если бы месяцем раньше! Да и тогда было бы тяжко.

— И тем не менее надо попытаться. Насчет денег я уже сказал…

— К черту твои деньги! Смысл, Валя!.. Зачем?! Ради красивых глазок рисковать всем делом? Или ты все же шутишь? Скажи мне!

— Не шучу.

— Черт бы тебя побрал! — Юрий откинулся в кресле, ладонями принялся растирать виски. — И именно сегодня, когда я напился, ты мне это преподнес.

Господи! Сколько же мы корпели и изворачивались! Все эти хреновы радиожучки, бумагоистребитель, обмен на рубли, обмен на валюту, — больше года мы доили этих скотов! Больше года!.. Ты хоть знаешь, что у нас с тобой уже петельки на шеях?

— И что с того?

— А то! Мы-то с тобой хоть с самого начала знали, на что шли, а она? Кто она такая, Валь?