Андрей Щупов - Звериный круг

— Все чисто, босс. — Держа правую руку в кармане, Бугда вернулся к машине.

— Этот кент без охраны. Дерюга там, на лестнице.

— Иду. — Алоис распахнул дверцу, со вздохом выбрался наружу.

Как и положено, они распили по рюмочке ликера, перекинулись парой слов о том о сем, и только после этого Алоис выложил карты.

— М-да… Такие вот дела. Кто-то сдал тебя, Люмик. Из своих же.

— Кто? — Темные глаза Люмика, первого майданщика города, зыркнули из-под густых бровей.

— А ты подумай.

— Нечего мне думать. Знаешь — так говори.

— Знаю я немного. — Алоис тонко улыбнулся. — Знаю, что тот, кто тебя сдал, имел на руках хорошие козыри. А сегодня этот кто-то пришил Мозыря, твоего зама.

— Что?! — Люмик подался вперед.

— Думай, Люмик, думай!

На лице хозяина отразилось смятение. Он и впрямь пытался усиленно соображать, но, к досаде Алоиса, не делал никаких предположений.

— Ароныч, — шепотом подсказал гость. — Теперь усек? Вспомни, как он целил на твое место.

— Все целили. И ты, кстати, тоже. А Ароныч?.. Да ну! Звон, по-моему! У него свои дела, своя кодла.

Уже по одной интонации было ясно, что затея не удалась, и Алоис подумал, что зря заказывал портативный диктофон, зря просил консультацию у любителей монтировать и стыковать магнитные записи в любом удобоваримом порядке. Люмик не баловал гостя многословием, а петь под суфлерский шепот коллеги явно не собирался. Что ж, тем хуже для него. Алоис поднялся.

— Красивая картина, — причмокнув губами, он обошел хозяина и замер возле стены. Картина была так себе, но ему необходимо было вытащить из-за пояса пистолет. По возможности незаметно. Браунинг, калибр двадцать два, — то самое, что называют дамским оружием. Но и дамское оружие способно убивать. Алоис спустил предохранитель.

— Неплохая репродукция. — Он облизнул пересохшие губы, чуть обернулся.

Люмик сидел спиной к нему и прихлебывал из бокала. Ему было не до картин.

Железнодорожная империя Люмика рушилась на глазах, и бедолажке императору было над чем поломать голову.

— Поставь бокал, Люмик! — Алоис нежно прижал ствол к виску Люмика. — Медленно и осторожно. Вот так! Не вышло терпилы из Ароныча, выйдет из тебя.

Вибрирующий бокал вернулся на стол, и в тот же миг пуля пробила тонкую кость, заставив голову Люмика дернуться. Алоис закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти. Вот и все. Теперь обтереть пистолет и вложить в руку этого идиота.

Правый висок, правая рука — все точно. А бокалы с бутылочкой — в полиэтилен и на квартиру к Мозырю. Последняя точка в майданном деле — заключительная и самая важная — будет поставлена.

* * *

Ступени вели вниз, в подвальную глубь, и Валентин внимательно всматривался под ноги. Окурки, плевки, смятые сигаретные облатки — значит, щедро топчут.

Туда и обратно… Что же у них там такое? Не хаза же. Время другое, чтобы хазы в подвалах устраивать. Наружу выползать начинают, все смелее и отважнее. А если это люди Сулика, то и подавно нечего им тут гнилью дышать.

Он втянул носом воздух. Кто-то курил за углом. Сидел на ящике и курил.

Валентин видел край дощатого ящика, различал клубы дыма. А дальше дверь и приглушенные голоса. Похоже, говорили трое, но их могло быть и больше.

Он соображал недолго. Пятясь, осторожно выбрался назад на улицу, бегло огляделся. Во дворе тут и там лежали покрышки от грузовиков. Кто-то засыпал их изнутри землей, засадил цветами. Для пущей красоты новоиспеченные газоны раскрасили масляной краской — да не просто так, а узорами! Желто-оранжевая полоска, шашечки, какие-то вензеля… Мальцы со спичечными коробками ходили вдоль покрышек-клумб и выслеживали пчел. Маленькие ручонки боязливо подрагивали, в самую последнюю секунду жужжащие любительницы нектара ускользали.

— Зачем ловите? — поинтересовался Валентин.

— А мы не себе, мы вон для Мишкиного деда.

— У него… у него спина болит.

— Понимаю. — Валентин кивнул, поневоле вспомнив своего деда. — А ну-ка!..

Забрав коробок у заботливого внука, присел и медленно стал заводить руку.

Хлоп! Пленница сердито забилась и загудела в коробке. Мальцы радостно запрыгали.

— Чингачгук, Соколиный Глаз! — похвалил себя Валентин. — Нате, несите своему деду.

Схватив коробок с пчелой, мальцы стремглав умчались. Оставшись один, Валентин призадумался. Что же делать? Забыть и оставить как есть? Но ведь его явно пасли! Выяснить бы, кто и с какой целью… С завистью он покосился на снующих по цветочным головкам полосатых пчел. Вот у кого ни хлопот, ни забот.