Михаил Ишков - Супердвое. Версия Шееля

— Так‑то оно так…

— Да не «так‑то», а так, Густав!

Из воспоминаний Н. М. Трущева :

« …полученные из других источников, казалось бы, напрочь исключали возможную принадлежности Крайзе к германским спецслужбам.

Вопрос – сообщать ли фрау Марте, какой у нее одаренный племянник? – в руководстве даже не рассматривался. То‑то удивилась бы хозяйка пансиона, когда ее постоялец, обер–лейтенант вермахта, барон и миллионер, передал бы ей привет от перешедшего к красным племянника.

Другая проблема волновала руководство – дележка Крайзе. Вслух об этом никто не заикался, борьба велась хоть и яростно, но подспудно, под ковром, с упором на «наибольшую эффективность». Во многом причиной этой склоки было право «первой ночи», которым обладал Федотов в отношение обер–гренадера. Ни партизаны, ни примкнувший к ним Судоплатов не могли стерпеть такое посягательство на их права, однако причастность, пусть и косвенная, к порученной Близнецам операции, обозначенной в архивах как «Бабушкины сказки», не позволяла им открыто броситься в бой».

«Чтобы были более понятны причины этого решения, а также расстановка сил в разделенных на ту пору наркоматах НКВД и НКГБ, приведу короткий разговор, случившийся между мной и Берией.

Однажды, докладывая наркому о «близнецах», я, перечисляя принятые решения, добавил, что по другим «несущественным» вопросам мною принято такие‑то и такие‑то решения.

Берия выслушал меня и, указав на громадную стопку дел, лежавших у него на столе, спросил.

— Видишь, сколко дел, Трющев?

— Так точно.

— А в секретариате во много раз болше. И по каждому из них я могу принят любое решение. Могу наградить, могу казнить, могу перебросить в другое место. Но ест несколко дел, в которых каждую мелочь я должен согласовыват там… – он кивком указал на потолок. – Их немного. Твое дело относится именно к этой категории. Так что давай не будем делить твои вопросы на существенные и несущественные».

« …этих дел действительно немного, и все они были на контроле у Петробыча. Это, прежде всего, информация, поступавшая от таких фигурантов как Ольга Чехова, приятель Геринга князь Радзивилл, прежний дружок Гитлера, руководитель «Черного фронта» Вальтер Стеннес, во время войны служивший советником у Чай–Канши и при этом имевший свежую и точную информацию из Берлина. Были и другие персоны и не только в Германии, но и в окружении Черчилля и Рузвельта. ( Моргентау)

Этих людей ни в коем случае нельзя считать агентами в формальном смысле этого слова. Они, скорее, являлись доброжелателями и «друзьями», иногда советчиками. Чеховой или Радзивиллу в голову не пришло бы добывать номера дивизий, перебрасываемых на Восточный фронт, чем занимался небезызвестный Рудольф Рёсслер, он же Люци.

Ценность этих источников состояла в том, они давали как бы общую картину происходящего в высших кругах нацистского руководства – сообщали о слухах, возможных назначениях, вариантах решений, внутренней подоплеке их принятия. Например, в разгар Сталинградской битвы, когда выяснилась невозможность сбросить в реку оборонявшие узкую полоску берега советские дивизии и дальнейшие попытки захватить эти последние сотни метров до Волги теряли всякий военный смысл, Геббельс в присутствии Чеховой не без сожаления выразился в том смысле, что фюрер никогда не уйдет из Сталинграда. Свою мысль он подтвердил тем, что «фюрер, в частности, считает, что на месте этого города находилась столица хазарского каганата, поэтому удар в направлении Волги рассматривается им как уничтожение гнезда древнего иудаизма. Всякое сопротивление в этом районе должно быть подавлено силой оружия».

Этот прогноз был доведен до сведения Вальтера Стеннеса и тот подтвердил, что «идея фикс» насчет разгрома «гнезд древнего иудаизма» владела Гитлером еще в двадцатые годы.

Еще пример.

Петробычу не раз докладывали об усилиях американцев в области создания атомной бомбы, однако в государственной важности этих работ его окончательно убедило сообщение источника в администрации Рузвельта, подтвердившего, что конгресс США заложил громадную сумму в одну из расходных статей военного бюджета, связанную с этой проблемой. Скажу больше – невообразимо громадную на эту, в общем‑то, сырую идею.

Это в военное время!

Получив это сообщение, Сталин тут же отдал приказ всерьез заняться разработкой своей бомбы …»* (сноска: Из донесения агента ГРУ «Ахилла» (А. А. Адамса) в феврале 1944 г. «Секретный фонд в один миллиард долларов, находящийся в личном распоряжении президента США, уже почти израсходован на исследовательскую работу и работу по созданию технологии производства названных раньше элементов. ( В. Лота. Тайные операции Второй мировой. ).