Михаил Нестеров - Последний контракт

— Миранда не глупая и не испорченная девчонка. Временами — и мне кажется, она намеренно издевается надо мной — ее речь замусорена так, что ее не понимает даже ближайшее окружение. Ее окружение — вип-снобы. Ее, пардон, облачение — дресс-коды. Ей-богу, мне проще объяснить это на пальцах, — бессильно рассмеялся Матиас. — Цацки, причудливые наряды вроде джинсовки с перьями.

Она называет это буржуазным стилем, а более невнятно — гламуром.

— Это она?

— Да. Можешь посмотреть.

Марковцев повернул к себе фото в рамке, стоящее на рабочем столе банкира.

— Ты ведь ни разу не видел ее? — осведомился Матиас.

— Один раз. Издали. Она была с тобой. Лет восемь-девять назад.

Алексей рассказывал, а Сергей смотрел на снимок Миранды. От отца она унаследовала глубоко запавшие глаза, походившие на две миниатюрные бомбочки, бьющие без промаха. Мимо такого взгляда действительно трудно пройти, он манил к себе хотя бы потому, что создавалось странное ощущение: вот он сейчас юркнет в какую-то темную норку и больше никогда не покажется. Это на снимке, а что же в реальности?

— Она не любит простые имена. Ее подруги и друзья сплошь Дуни, Феклы, Айзели, Искандеры, Митрофаны. Собственно, отпрыски президентов и вице-президентов нефтяных и прочих компаний. Я не пойму, почему они дают своим чадам и компаниям такие стремные имена-названия. Это не относится к Миранде, — немедленно пояснил Алексей, — она носит имя моей матери. Так вот, к ее компании примешались «ничьи» дети, которые как бы сами по себе. Им тридцать — тридцать пять лет, состоятельные, но сплошь педерасты и лесбиянки. Знаешь, их можно распознать по полыхающим глазам. Если проще — взгляд у них больной. К ним в свою очередь примазались их предки. Представь себе пятидесятилетнюю бабу, утянутую «пластикой» и неподъемную от силиконовой «витрины». Или шестидесятилетнего мужика с напомаженными и подкрашенными волосами. Представил?

— Я сегодня еще не завтракал, — лаконично пояснил Марковцев.

— Собственно, к чему я все этого говорю. — Банкир встал, обошел стол и приблизился к Сергею вплотную. — Дай мне сигарету. — Прикурив и выпустив струйку дыма, он продолжил: — На Миранду здорово влияют несколько молодых людей. Все бы ничего, если бы не кокаин. Ты понимаешь, что разговоры по душам на нее не действуют. Она кивает, мы приходим к соглашению, но вскоре все начинается сызнова. Лечить ее рано, но я хочу, чтобы не было ни «как раз», ни тем более «поздно». Я говорил об окружении Миранды...

Матиас взял паузу. Он избрал отнюдь не оригинальный, но, на его взгляд, всегда результативный способ воздействия.

— Нужно кое-кому переломать ноги, не обозначая, кто стоит за этой «травматологией». Я состою в партнерских отношениях с родителями этих недоносков. Тонкость заключается в следующем: впоследствии ноги Миранды должны оказаться в неприкосновенности. Я не хочу войны на данном этапе.

— Я понял, — ответил Сергей.

— Что тебе нужно, чтобы переломать им ноги? — спросил Матиас. — Кроме денег, разумеется.

— Пистолет с глушителем, — ответил Марковцев. — Вы знаете мою любимую марку оружия.

— "Вальтер", — натянуто улыбнулся банкир. — Получишь без проблем.

— Когда вы хотите, чтобы я этим занялся?

— Чтобы не было ни «как раз», ни «поздно», — повторился Алексей.

Он взял из рук Сергея листок календаря с адресом, вернулся за стол и набросал на страничке еще несколько строк.

— Обычно она крутится в этих заведениях. Присмотрись там. Правда, туда не каждого пускают. Извини, я не хотел тебя обидеть.

— Все нормально. Обычно я смотрю исподлобья, когда у меня деньги на исходе.

— Черт! Одну секунду. — Матиас пошарил в ящике стола и достал ключ. Подошел к сейфу, поколдовал с замком. Вынул пачку долларов и захлопнул тяжелую дверцу.

— Закрыть быстрее, чем открыть, — заметил Сергей.

— Да, система такая: замок срабатывает автоматически, когда дверца встает на место.

— Сквозняком не сдует?

Матиас рассмеялся.

Отпустив Сергея, банкир позвонил Адамскому. Чертыхнулся, положив трубку. Герман в это время был на пути в Псков. Алексею пришлось вызвать Рукавишникова. Его приказ был короток:

— Твой друг или приятель, называй его как хочешь, распустил язык про гонку на трассе М2. Поговори с ним, а потом попрощайся. И передавай привет от меня.

Катя Скворцова сегодня имела беседу с последним шефом Пятого [4] управления КГБ Леонидом Розановым. Этих людей связывала дружба самой Кати и дочери генерала, погибшей в нелепой автокатастрофе пять лет назад. Она была инженером-электронщиком, выпускницей МИЭМ, работала в институте атомной энергии имени Курчатова. Катя была ее по-настоящему близкой подругой, и генерал не забывал об этом ни на минуту.