Михаил Нестеров - Убить генерала

Спецназовец вернул нож и в одно мгновение оказался верхом на противнике. Кровь с клинка капала на разбитый нос опера, крепкие пальцы сжали его горло и не давали дышать; сигарета упала за рубашку и жгла грудь.

— Тихо! — угрожающе прошептал Близнец и прислушался. Он в любой момент готов был отразить нападение. Однако в квартире стояла тишина. — Сейчас я отпущу руку. А ты, если дернешься, захлебнешься в крови. Я не хочу убивать тебя, но убью, если ты поднимешь шум.

Виктор приставил к горлу оперативника нож и ослабил хватку. Чуть привстал с него и нащупал под пиджаком кобуру. Забрав пистолет, сунул его за пояс. Безошибочно определил, что именно болтается на поясном ремне.

— На пол! — приказал Близнец. — Лицом вниз. Руки за спину. — Сковав оперативника наручниками, он перевернул его на спину. — Как тебя зовут?

— Мак... симом, — в два приема выдохнул опер.

— Слушай меня внимательно, Макс. Ты знаешь, зачем я пришел, и я сделаю свое дело. А ты мне поможешь. Когда тебя должны сменить?

— В час.

— В смысле в тринадцать?

— Да.

Близнец улыбнулся. Он ждал именно такого ответа. Когда он наблюдал за суетой группы наружного наблюдения у «первой» точки на проспекте Кирова, он точно отметил, когда именно происходят смены. Они делили сутки на две части и дежурили по двенадцать часов. И этот Максим со своим напарником заступил на пост всего в двенадцать или в час ночи. Сменить его должны в час «икс», ровно в то время, когда в оптику снайпер увидит бронированный джип «Мерседес». Впритык.

Терехину старик показался опытным агентом. Он долго плутал во дворах 11-го микрорайона, словно проверял, нет ли за ним слежки. И может быть, даже обнаружил «хвост», когда неожиданно изменил маршрут и повел «Оку» обратно к своему дому. Так даже удобнее, усмехнулся Николай, останавливаясь у знакомого гаража и приветствуя Бориса Михайловича короткими вспышками дальнего света.

— Снова гараж забыли закрыть? — спросил он, выходя из машины. — А я все пацана со свертком не могу найти. — Он склонился над дверцей малолитражки и похлопал по крыше. — Ладно, отец, не прикидывайся валенком, вылезай и рассказывай все как есть.

И услышал странный ответ:

— Ваша взяла.

Николай рассмеялся.

— Мне что, с вами ехать? — спросил Борис Михайлович.

— Да, прокатиться придется. Попозже. Сейчас я хочу услышать, почему ты помогал террористу. Может, потому, что посчитал это игрой? — начал поддавливать полковник. — Что он прет с ножом на паровоз? В таком случае ты натурально подвел его под монастырь. Если бы ты своевременно сообщил куда надо, его бы арестовали. А теперь у него не осталось ни одного шанса. Теперь, когда ты отвез его на огневой рубеж...

— Куда я его отвез?

— Куда отвез, туда и отвез. Об этом ты мне тоже расскажешь.

Борис Михайлович сидел не шелохнувшись. Прошло не меньше минуты, прежде чем он нарушил молчание:

— Погоди, я машину в гараж поставлю.

Он подал полковнику ключи и махнул рукой: «Открывай двери».

Терехин быстро управился с двумя замками — навесным и реечным, прошел следом за въехавшей «Окой» и при свете «восьмерки», бьющем в раскрытые створки, оглядел временное убежище Близнеца. Отметил, что в гараже нет погреба. Хотя при чем тут погреб? Его бы не спас даже секретный вход в сталинский бункер.

Борис Михайлович к тому времени выбрался из машины.

— Значит, я его подвел под монастырь... — сурово насупился старик и покачал головой. — Нет, это ты его подвел. Раз ты такой догадливый, почему не арестовал его здесь? — Борис Михайлович топнул протезом в бетон.

— У меня свой интерес в этом деле.

— Какой? Поглазеть, как он разнесет, к едрене фене, броневик?

— В каком смысле — разнесет? — Николай щелкнул зажигалкой и смотрел на старика сквозь пламя. В его отблеске глаза инвалида приобрели насыщенный желто-кровавый цвет и пыхали жаром.

— В прямом, — отрубил старик. — Ты ружьишко-то его видал? Из него «Тигра» насквозь прошить можно. Один патрон шириной в две ладони. У меня протез в землю ушел, когда я хотел поднять винтовку. Я когда глянул на нее, мне почудилось, я в бинокль смотрю. Если шагов с десяти ее рассматривать, то ничего страшного. Ты зенитку хоть раз видел?..

«В руках у него был тяжелый сверток... Сверток он прижимал к себе двумя руками». «Он часто спотыкался». «Рубашка прилипла к спине. Ноги заплетались». «Он как-то неудобно поддерживал сверток... Было видно, что он сильно устал». «Он тяжело шел, потому что был ранен».